Однако в науке давно уже доказано: правильная постановка вопроса — половина правильного ответа.

А ещё можно припомнить одну из лучших фраз, сказанных от лица Кристобаля Хозевича братьями Стругацкими за все десятилетия их великого творчества: «Мы сами знаем, что эта задача не имеет решения. Мы хотим знать, как её решать».

Июль 2014

Ты Чё или не Чё?

«Баран паси, Аллах люби, яблук-алма кушай… Никогда рывалуция не делай!..»

Этими словами заканчивается повесть Льва Вершинина «Первый год республики». В повести декабристы победили, развалили, естественно. Российскую империю, воцарился кровавый хаос, и вот бедный татарин едет по крымской земле, опустошённой прогрессивным насилием, реакционным насилием и турецким реваншем, — и, утешая на пепелище сам себя, вдалбливает эту истину своему малолетнему сынишке…

По-человечески очень понятно такое отношение. Наелись мы революций и контрреволюций выше горла, дайте жить, наконец, сволочи.

Однако можно ли не делать революцию, если она уже делает себя сама?

Когда мы обычно применяем термин «революция»?

Ну, к примеру, неолитическая революция. То бишь переход человеческих общин от охоты и собирательства, от полной подчинённости сиюминутной природной удаче к принципиально более надёжному и более продуктивному хозяйству, основанному на землепашестве и одомашнивании животных. Если уж научились делать, скажем, мотыгу, и если уж поняли, что, посеяв зерно, почти наверняка, приложив толику стараний, будешь сыт — обратного хода нет. Ни один нормальный человек не пойдёт в контрреволюционеры. А если кто и пойдёт из неких смутно-горделивых соображений или из верности традициям, враз ставшим нелепыми — тот обречёт себя и свою семью на голод, неуверенность, непосильные бега по лесам в поисках хоть завалящей мышки, которую можно будет, давясь с голодухи слюной, обглодать до хвостика. И всё это тогда, когда соседи, падлюки, жрут беззаботно тёплый душистый хлеб, выращенный и испечённый своими руками!

Ещё открытие пороха называют революцией в военном деле. Рубились-рубились, из луков и арбалетов постреливали — и вдруг бац! Бомбарды, мушкеты… Латы — насквозь, крепостные стены — вдребезги. Всё меняется радикально: тактика, стратегия, фортификация, логистика, военное финансирование, представления о мастерстве и мужестве… Нельзя сказать, что меняется к лучшему. Просто всё это отвратительное дело — массовое избиение друг друга — становится на порядок более эффективным и придерживаться старых норм оказывается невозможно. Оказывается самоубийственно, вот в чём дело. Контрреволюционер гут — если он, конечно, не безоружный святой — просто дурень; ему не дорога ни своя жизнь, ни жизни тех, кто ему доверен и за кого он отвечает. Но ведь безоружный святой — вообще вне этого процесса. Он и против избиения друг друга мечами и протазанами возражал.

У нас на глазах произошла ещё одна явная революция — в области телекоммуникаций. В один прекрасный день ничего никому плохого не сделавшие мастери и мастерицы эпистолярного стиля со всем их великолепным, бисерным почерком, с их надушёнными лентами для перевязывания пожелтевших любовных записочек оказались обречены на сухой, безликий э-мэйл. Ничего не поделаешь, хоть тресни. Хоть после каждого слова смайлики ставь — души тексту не добавишь. Однако ж кому охота ждать ответа на свои письма неделями, да ещё и волноваться — вдруг почтальон мешок с почтой в канаву уронит… Контрреволюционеру тут придётся попотеть, за любой справкой волочась в библиотеку вместо того, чтобы в тридцать секунд одним пальцем набрать интересующий его топик в поисковике. А ради каждого письма — тащиться на почту, покупать конверт, наклеивать марку, потом снова тащиться — под дождём ли, в пургу ли — к почтовому ящику… При том что даже все эти сизифовы усилия не дадут ему ни малейшего шанса прикрепить к письму самый коротенький аудиофайл.