|
Они все продолжали тоненько и пугливо хихикать, не знаю, что во мне или в ситуации смешного, это же так естественно – постараться вот так за друга. Я сделал еще шаг к Гелионтэль, она лежит на спине, прикрытая одеялом из душистых листьев, я ее сразу и не заметил, а этот ворочающийся сверток расположился у нее на животе. – Астральмэль, – проговорила она со смущенно-радостной улыбкой. – Ты все-таки пришел… – Как я мог не прийти? – спросил я. – Немедленно, сразу все бросил и примчался. Как птичка, что несется над гладью волн в родное гнездышко. Это я – птичка! Она слабо повела по сторонам тонкой бледной рукой. – Не пугайся, что нас так много, мне помогают мои сестры… У них наконец-то появилась племянница. – Здравствуйте, леди, – сказал я учтиво. – Я безумно счастлив, что у меня такая прекрасная родня! Как ты себя чувствуешь? – я присел рядом с Гелионтэль. – Уже лучше, – сообщила она. – Смотри, какая крупная!.. И ест так, что скоро от меня одна пустая шкурка… – Здоровая девочка, – согласился я. – А какие у нее ушки? – Мои, – сообщила она с гордостью и тут же добавила: – А вот глазки, как буравчики, так и смотрят, так и смотрят… – Хорошие глазки, – возразил я. – Но главное, ты поскорее поднимайся, не залеживайся. Я знаю, для эльфов родить – подвиг, но тебе предстоит еще не один такой подвиг! Она мягко улыбалась и смотрела на меня с великой благодарностью. У эльфов, как уже знаю от Изаэль, рождается больше мальчиков, втрое больше, но почти половина умирают в детстве, а из остальных многие погибают в лесу, кто на охоте, а кто и от укуса простого комара или уколовшись о колючку. Эльфы, как я понял, пошли еще дальше в специализации полов, чем люди. У нас тоже мальчиков рождается больше, но умирают не так быстро, только к пятнадцати годам количество мальчиков и девочек сравнивается, а к семнадцати на «девять девчонок – десять ребят», а дальше разрыв тоже увеличивается не так стремительно, как у эльфов. У них различие в полах вообще жесть: природа наделила женщин мощной иммунной системой, эльфийка выживет даже после укуса ста змей, а эльф умрет сразу от первого же. Потому, хотя главенство в роду и гордое имя передается по мужской линии, матери все-таки больше радуются рождению девочки. Дети растут очень медленно, сто лет проходит, пока ребенок доползет до подростка, а потом, как мне кажется, так и остаются вечными тинейджерами: проходят тысячелетия, в памяти почти ничего не остается, они все такие же беспечные, веселые и легкие, без надлежащей серьезности. Сестры, тихо чирикая и прижимаясь к стенам, по одной выскользнули, как рыбки. Зеленый полог за ними опустился, я сел посвободнее, я же дома, указал кивком на младенца: – Не разбалуешь?.. – Ну что ты… – А чего с рук не спускаешь? – Так она же маленькая… Я спросил строго: – Где колыбелька? Гелионтэль сказала виновато: – Она не хочет туда… – Еще бы, – сказал я саркастически, – конечно! И будет настаивать на своем. Но ты должна перенастоять. – Почему? – Иначе, – пояснил я, чувствуя себя великим педагогом, – вырастет капризной дурой, а это урон моей почти незапятнанной репутации. Попробуй докажи, что гены ни при чем? У вас же во всем люди виноваты, как у нас… гм, ладно, давай я сам ее переложу. Она сказала испуганно: – Нет-нет, ты обязательно уронишь! Она такая вертлявая… Я сама. |
