|
Иногда выглядите таким прожженным циником, а иногда о такой ерунде беспокоитесь! Не волнуйтесь, нет у него дочерей. Вовсе. – А жена? Он отмахнулся. – Жена представилась перед Богом полгода назад, а он все выбирает побогаче… – Слава Богу, – выдохнул я с великим облегчением. – Ну не люблю вытирать слезы всяким там сироткам!.. Мне бы так, чтобы кто-то порешил их до того, как узнаю, что эту досадную проблему уже решили, пусть и негуманно. В порядке сопутствующих неизбежных потерь среди гражданского населения. – Больно вы сентиментальный, – буркнул он с неодобрением. – Впрочем, политик не должен этим заниматься лично, вы правы. Это пятнает, если лично. Политик должен дистанцироваться, а если где что в его владениях случается вопреки кодексу, то это вассалы, а то и простолюдины пошалили, вы за всем уследить не можете, но все же выказываете сочувствие и сожаление… Он говорил несколько рассеянно и осматривался с мечом в руке по всему залу. Мне тоже не очень верилось, что захватили неприступный замок так легко. Барон встретил мой взгляд, на губах мелькнула слабая усмешка. – Вы были правы, сэр Ричард. – Слишком легко, – согласился я. – Даже не верится. Задницей чую, что это еще не все… – А что может быть еще? – спросил он с сомнением. – Впрочем, пойду посмотрю. Сэр Растер иногда увлекается… Через заснеженный дверной проем вошли Митчелл и трое его людей, Митчелл доложил с ходу: – Из казармы пытались вырваться. – И как? Он кровожадно ухмыльнулся. – Троих положили сразу. Остальные выходить не решаются. – Эх, – сказал я с досадой. – Двери же были подперты? Или нет?.. Ладно, пойдем. Мы вышли в слабый рассвет, восточная часть горизонта быстро светлеет, в небе вспыхнуло красным первое облачко. Казармой для солдат служит массивное каменное здание, длинное, угрюмое, с узкими окнами-бойницами, зарешеченными толстыми железными прутьями. Двери подперты бревнами, но с той стороны прорубили топорами широкие дыры. На этом наступательный порыв угас: арбалетчики Растера и лучники Митчелла послали в пролом столько стрел, и больше никто не пытался рубить двери. Снег оглушающее скрипит под сапогами, я подошел к казарме ближе, но встал так, чтобы не всадили болт из арбалета. – Эй вы там!.. – прокричал я зычно. – Сейчас с вами говорит гроссграф Армландии, великий и ужасный сэр Ричард!.. Эту свинячью постройку, которую здесь именовали замком, я захватил легко и без потерь. Владелец замка убит… Один из воинов примчался с головой Белоголового в руках и с разбега забросил в выбитые двери. Слышно было, как там раздаются проклятия и звон металла. Я крикнул победно: – Убиты все, кто не бросил меч! Вы тоже будете убиты, если не выйдете без оружия и с поднятыми кверху руками. Мы пленных не берем, понятно?.. С другой стороны, мне нужны люди, которые будут служить мне. Это доступно?.. А вам не лучше ли принести присягу могущественному лорду, который уже доказал свою силу, чем хранить верность дохлому трупу убитого?.. После долгой паузы донесся угрюмый голос: – А что насчет жалованья? – Хороший вопрос, – одобрил я. – Жалованье останется прежним. Так что ничего не изменится, кроме хозяина. Но хоть какое-то разнообразие, верно? Через пару минут из казармы начали выходить с поднятыми руками одетые в хорошие доспехи люди, но без оружия и даже без поясов. |
