Гай Юлий Орловский. Ричард Длинные Руки — коннетабль
Ричард Длинные Руки - 15
Часть 1
Глава 1
С напором и грохотом, словно в захваченную крепость, вошел в натопленный зал громадный человек, поперек себя шире, гулко топал ногами,
стряхивая снег, хлопал широкими, как лопаты, ладонями по плечам. Обожженное морозом широкое красное лицо стало похожим на закатное солнце.
– Хорошо, – проревел он гулко, – на дворе тихо…
Сэр Растер единственный, кто облачается в рыцарские доспехи с утра и не снимает до вечера, иначе, мол, к лету, когда пора боевых подвигов,
не сумеет выбраться из-за стола.
Позванивая шпорами, он прошел к длинному столу, рыцари шумно пируют с утра, облапил на ходу Митчелла, похожего на него больше, чем сын на
отца, покровительственно хлопнул по плечу Макса.
– Хорошо!
– Как скажете, сэр Растер, – ответил Макс почтительно. – Во дворе упражнялись?
– Среди нас дураков нет, – гордо ответил Растер. – Особенно дураков выходить в такую погодку. С крыльца на метель посмотрел, и хватит ей.
– Да, – согласился барон Альбрехт, – нечего ее баловать.
Растер с усилием всадил себя в тесноватое для него кресло, Альбрехт любезно придвинул старшему рыцарю кубок побольше. Растер дождался,
облизывая крупные мясистые губы, когда темно-красная стру заполнит до краев, мощным рывком поднял и мгновенно вылил в свой широкий рот, как
в пропасть.
– За победы!
– Какие? – опасливо поинтересовался барон.
Растер отмахнулся и обеими руками придвинул к себе блюдо с жареным кабаном.
– Всякие, – прорычал он. – Разные…
Подо мной кресло выше, чем у остальных, тоже указание на статус, но я поглядывал на сэра Растера с острой завистью. Ему все понятно, он
тверд и прям, у него строгие жизненные установки, идет по жизни честно и праведно… ну, насколько позволяют обстоятельства. И сэр Митчелл
такой же, и сэр Макс, и даже сэр Альбрехт, который каждым словом и жестом бахвалится, что его не сдерживают никакие узы.
Сдерживают, еще как сдерживают! Это вот меня настолько не сдерживают, чему сперва радовался, теперь печалюсь. Полная свобода – жутковато.
Скрываю от всех, даже от себя, что пугаюсь ответственности, оттого и дергаюсь, поступаю иногда так, что потом от стыда горю: то нахамлю
старшим и уважаемым людям, то выкажу превосходство над простыми и чистыми женщинами, верными нравственным нормам своего времени… не такими
уж и тупыми, если так уж честно, то вообще веду себя не адекватно обстановке…
И все оттого, что остальных что-то ведет, а меня – никто и ничто. Даже самые что ни есть свободные люди на свете, странствующие рыцари,
которые никому не служат, только хранят верность своей даме, да и то не все ими обзавелись, – даже они скованы строгой рыцарской моралью,
обетами, кодексом чести. Они не забывают перекреститься за столом и сказать несколько слов благодарственной молитвы, каждое слово и
поступок регламентируют. За ними следит не только Господь Бог, но и Пресвятая Дева, которой служат куда охотнее, а за мной никто не
смотрит, я свободен, свободен, свободен… словно преступник!
Да, самые свободные люди на свете – преступники. Им и людские законы – по фигу, и моральные устои – придуманная фигня.
Господи, что я за чудовище? Повесить бы такое, дык не дамся же…
– Сэр Ричард! – требовательно проревел из-за стола Растер и помахал наполовину обглоданной кабаньей ногой.
|
