|
В комнату заглянул старший слуга, церемонно поклонился, приложив одну руку к груди, а вторую закидывая за спину. — К вам лорд Теоден Фолькийский… Я нахмурился, не до местных лордов, но вспомнил, как Ротильда еще во время бегства из Мезины жаловалась, что могущественные роды Голдвина Адорского и Теодена Фолькийского с помощью канцлера Фреальфа начали интриговать, собирать силы и наконец пригрозили, что если не выйдет замуж за кого?то из их вождей, то свергнут, что и случилось, когда попыталась сохранить власть. Голдвин сел на трон, а Теоден тут же принес ему присягу верности. — Зови, — сказал я и поправил себя: — Проси! Вскоре через порог переступил высокий и крупный человек, а если «человек», то это, конечно, мужчина, хотя женщина тоже вроде бы человек, и, естественно, если лорд, то обязательно крупный, могучий и свирепый, это же мир бури и натиска, мир мужчин, когда правит сила, время от времени опираясь на мудрость… Я рассматривал его быстро и внимательно, стараясь успеть оценить и выстроить стратегию разговора, а то верховные лорды иногда перехватывают инициативу, пользуясь опытом в этих делах. Лицо крупное, спина ровная, не сразу и поймешь, что стар, по крайней мере для того, чтобы горбиться и шаркать подошвами. Лицо, при всей крупности, сильно обвисшее, мощный нос клювом, под глазами многоярусные мешки, а еще и темно — коричневые подпалины на желтой нездоровой коже, но глаза из?под набрякших толстых век смотрят настороженно и без старческого равнодушия к делам мирским. — Лорд Теоден, — произнес я холодно. Он чуть — чуть наклонил голову. — Ваше высочество. Еще минуту мы рассматривали друг друга. Мне понравилось, что не чувствую ни страха, ни заискивания, даже его поклон — от человека, признающего мою власть, но в то же время не забывающего, что и по возрасту он и старше, и опытнее, и вообще у него больше земель и владений, чем у королевы Ротильды. — Чему обязан, лорд? — спросил я. — Как я понял, вы не в восторге от предстоящей коронации. — Очень, — ответил он ровным голосом. — Даже с пониманием, что реальная власть останется у вас. — Почему? — Плохой пример, — объяснил он. — Чем же? — В других местах, — произнес он, — могут возникнуть подобные настроения. А это чревато. — Насколько? Он пожал плечами. — Не угадать. И благородные люди, и чернь бывают… — Непредсказуемыми? — Верно, ваше высочество. Трудно гадать, какая именно шлея попадет им под хвост. И когда. — А в чем опасность видите вы? — спросил я. Сесть я ему не предлагал, пусть чувствует, что я не только хозяин положения, но и не собираюсь поступаться хотя бы толикой. Он все понимает, судя по его неподвижному лицу, но ни жестом, ни словом не выдает своего недовольства. — Все?таки власть короля, — объяснил он терпеливо, — основывается на том, что лорды королевства соглашаются ее принять!.. Любая власть основана именно на согласии. К примеру, в Мезине отыщется немало лордов, у которых больше земель и воинской силы, чем было у Генгента, короля Мезины, и чем теперь у королевы… если не считать, естественно, вашей армии. |
