|
Лалаэль пугливо обходила статуи громадных рыцарей, шарахалась от оскаленных морд медведей и вепрей, что смотрят со всех стен, наконец, совсем притихшая, присела в личных покоях герцога за стол и сказала жалобно: - Неужели вы в таком ужасе живете? Я сказал бодро: - Ив аду, когда обживешься, так совсем ничего!.. Не трусь, тебе здесь понравится. Смотри, как тихо, мирно и безопасно. В коридоре, можешь выглянуть, самые сильные и отважные воины, что охраняют нас с тобой! - Тут даже стены страшные, — сказала она сердито. — Они же из камня, можешь себе представить? - Правда? — спросил я поражение — Ух ты, в самом деле... Надо же! Ладно, привыкнем. В одном, правда, мое обещание пришлось нарушить: в помощь городской страже я велел патрулировать улицы и нашим орлам, но рыцари скорее умрут, чем будут заниматься такой работой, потому около тысячи тяжеловооруженных пехотинцев было поручено блюсти мирный сон города. С другой стороны, никакого нарушения, я обещал, что простые воины не войдут в город, имея в виду для развлечений, драк и грабежа, а вот так — это просто единицы по поддержанию правопорядка. В Истанвиле, как и в любом другом крупном городе, всегда существуют преступники. В такое время воришки и грабители оживляются, что для меня весьма кстати. На другой день, когда мы с Альбрехтом намечали планы насчет будущего герцогства, Растер ввалился, тяжелый, как вставший на задние лапы носорог в доспехах, перепугав эльфийку, и с удовлетворением доложил, что наши поймали воришек даже больше, чем городская стража. - Прекрасно, — сказал я. — Просто прекрасно! Всех повесить на городской площади. Если не поместятся на старой виселице, срочно поставить новую, покрасивше. Альбрехт тяжело вздохнул, поморщился. Растер посмотрел на него, потом на меня исподлобья. - Сэр Ричард? - Мы за прогресс и культуру, — объяснил я, — так что вешать придется много. И часто. Он хмыкнул. - Ну, если за культуру... А что графу не так? Альбрехт снова скривился, я сказал презрительно: - А он этот... интеллигент... Альбрехт буркнул: - Стоит ли показывать нас такими жестокими? - Нужно, — подчеркнул я. — Обязательно. Во-первых, простой народ просто обожает, когда вешают, а не сажают. Когда повесили, всем понятно — больше воровать не будет. Все четко и понятно. Народ любит четкость. Кроме того, мне нужно выглядеть не просто строгим отцом народа, но еще и хотя бы на несколько дней просто кровавым деспотом, которому слова.поперек не скажи. Растер смолчал, но Альбрехт переспросил: - Кровавым деспотом? Зачем? - Кровавых деспотов, — объяснил я, — народ все равно любит и уважает. Почему — не знаю. Сперва я думал, что тиран на троне обычно душит лордов, а народ злорадствует, но вспомнил, что тех, кто душил точно так же и простых... и все равно и чтут, и славят. Растер сказал: - Так я пойду распоряжусь. Вы правы, сэр Ричард, город надо чистить. И вообще все страны. Альбрехт подождал, когда за ним захлопнулась дверь, спросил с подозрением: - Так зачем? - Кое-что подготовил, — ответил я туманно, — а пока, дорогой Альбрехт, ввиду того, что вы быстрее всех находите общий язык с туземным населением, подберите из них хотя бы с полдюжины лордов, что коронуют меня. |
