|
— И чего он творит? Его голос звучал жалко: — Я им зажигаю огонь в тигле. И даже дрова в камине, когда холодно, очень даже удобно. Я удивился, повертел в руках. — Как? Он протянул руку: — Позвольте? Я передал ему, он осторожно направил ствол в пустую часть комнаты и нажал на спусковую скобу. Из дула вырвалось яростное пламя в виде луча: белое у самого ствола, дальше желтое и оранжевое, а на расстоянии в два шага переходит в багровое, а дальше исчезает. — Ого, — сказал я. — Да, зажигалка мощная. Ею, кстати, можно даже железо резать. Хорошо, ты до таких вещей пока не додумался. Он сказал торопливо: — Я философский камень как бы ищу! И секрет бессмертия!.. Что мне такие житейские мелочи… — Правильно, — ободрил я. — Тайны науки неча приспосабливать для огородов. Он опустил пистолет с уже погасшим огнем на стол и посмотрел на меня вопросительно. — Ваша светлость? — Да это так, — ответил я высокомерно, — мудрости для особо благородных. Ладно, бди. Пока что бить не буду. Когда вышел от него, не успел сделать и пару шагов, как из-за поворота показалась дочурка Алвимы. Она топает маленькими ножками навстречу, словно в трансе, в раскрытых ладонях трепещет желтый огонек, как показалось вначале, освещает ее лицо снизу, а так оно кажется совсем не тем, что видел час назад. Едва не наткнулась на меня, в ладонях танцует в очень быстром темпе крохотная человеческая фигурка с крыльями, как у бабочки по форме, но прозрачными, будто стрекозьими. Я даже не рассмотрел, мальчик или самочка, слишком быстрые движения, потому огонек трепещет быстрыми сполохами, и кажется, что по лицу ребенка снизу вверх бегут волны. Я спросил тихонько: — Что это у тебя? Она прошептала: — Мама сказала, это фея… Раньше их много было, так говорят, теперь совсем-совсем мало. — Может, — предположил я, — она есть хочет?.. Видишь, выпрашивает… Она прошептала, не отводя зачарованного взгляда от танцующего существа: — Не знаю… А что они едят? — По идее, — сказал я, — нектар и пыльцу, как и все насекомые. Или колибри. Неси на кухню. — Далеко, — ответила она тихонько. — Улетит… — Тогда к себе, — сказал я. — Это твоя комната? — Моя… Я тихонько отворил дверь, она осторожно перешагнула порог и вошла. Я быстро, пока она не смотрит, сотворил сладкого сиропа, добавил туда для закраски и аромата несколько капель ягодного сока. Девочка подошла к столу, ее глаза широко распахнулись. Фея, увидев лакомство, выпорхнула из ее ладоней и, усевшись на край блюдца, встала на четвереньки и припала хорошенькой мордочкой к сладкому напитку. К счастью, достаточно крупненькая, поверхностное натяжение не удержит в плену, но пленка сиропа начала приподниматься по рожице к ушам, и она отрывалась от лакомства и суетливо вытирала лапками, как муха, мордочку, а потом снова пила, и я видел, как наполняется ее брюшко. Малышка наблюдала зачарованно, даже не спросила, откуда в ее комнате это блюдце, дети не задаются такими вопросами, только хлопала длинными темными, как у мамы, ресницами и смотрела, стараясь не дышать, чтобы не спугнуть волшебное существо. |
