– Позвольте мне, королева!

Эти слова произнёс Седрик Сеймур. Во время перепалки он стоял чуть в стороне, слушая с деланным безучастием, однако теперь выступил вперёд и, легко нагнувшись, подобрал перчатку.

– Копья у меня нет, – продолжил он. – Да, кажется, и у вас тоже. Но при мне мой конь, он не подведёт. А топор я заменю на меч, раз и вы с мечом.

Гансйорк окинул Сеймура взглядом, явно испытывая колебания:

– Дед! А ты на куски то не развалишься, ещё до меня не доехав?

– А ты проверь! – рассмеялся Седой Волк.

Львиное Сердце коснулся локтя Седрика:

– Не хочу, чтобы вы дрались за меня, мессир!

Старый рыцарь обернулся и вдруг проговорил с совершенно неожиданной нежностью, глядя прямо в глаза королю:

– Мальчик мой! Не в моих правилах, подняв перчатку, отказываться от боя. Теперь вам меня уже не удержать. Он ведь и мне нанёс оскорбление. Вы за своё, как я понимаю, ему отплатили. Теперь моя очередь!

Противники не стали покидать замка – двор Брабанта был достаточно велик. Они разъехались, и когда Мария ударила в висевший у ворот гонг, пустили коней навстречу друг другу. Могучий жеребец Седрика и не менее мощный дестриер Гансйорка, разбрызгивая пену, мчались, собираясь сшибиться грудь в грудь.

Удар! Кони захрипели, вскинулись на дыбы, сплетясь передними ногами, потом разом осели. И в тот миг, когда конь Гансйорка, фыркая, отступил под напором гнедого жеребца, германец взмахнул руками и рухнул с седла.

– Что с ним? – с трудом скрывая волнение, спросила Элеонора.

– Я убил его, – ответил Седрик. – И впредь убью любого, кто посмеет оскорбить моего короля или напугать мою королеву.

– Я не испугалась, – сказала она, но голос её дрожал.

Они вместе подошли к поверженному рыцарю. Меч Седого Волка вошёл ему прямо в сердце, пробив кольчугу, будто лист бумаги. Однако Гансйорк был ещё жив – на его губах вздулись красные пузыри, и он вытолкнул с кровью:

– Имя... Я... имею право знать... имя рыцаря, который меня убил...

– Имеешь, – ответил победитель. – И умирающему нельзя солгать. Я – Ричард Грей из Аквитании, потомок Дональда Грея, предводителя норманнов. Но последние пятьдесят лет моё имя – Седрик Сеймур.

– Пророчество! – прошептал Львиное Сердце. – Монах Григорий предсказал, что в третий раз, когда мне будет угрожать самая страшная опасность, мою жизнь сохранит человек по имени Ричард. Помнишь, мама? О, Боже! Что с тобой?!

– Что с вами, королева? – вскрикнула и Мария, подхватывая под руку пошатнувшуюся Элеонору.

– Пустите! – она вырвалась и резко отступила. – Со мной ничего не случится. Ни че го!

Её лицо пылало, глаза сверкали то ли гневом, то ли слезами, губы дрожали, кривясь.

– Элеонора! – Седой Волк, только что невозмутимо закрывший глаза убитого рыцаря, обернулся и медленно подошёл к королеве. – Прости меня, Элеонора. Но я не мог умереть, так тебе и не открывшись. Это я.

– Мерзавец! Негодяй! – не закричала, а завизжала она. И замахнулась, точно собиралась его ударить, но рука бессильно повисла. – Да как ты мог?! Как ты мог?! Почему ты не пришёл ко мне, раз тогда не умер?

– Постой! Выслушай же! – он схватил её за плечи и встряхнул. – Я ведь действительно был почти мёртв. До вечера так и лежал там, в овраге, где твой дядя и двоюродный братец меня бросили. А вечером меня нашёл мальчик, служка из монастыря – будущий епископ Доминик. Вот откуда он меня знает. Монахи возились со мной полгода. Выходили. Но когда я очнулся и вспомнил своё имя, ты была замужем за королём Франции.

– Но я с ним развелась!

– Да. Через семнадцать лет.