- Какое?

 - Приглашение на ужин. Которое ты непременно сделаешь мне, позвонив через пару часов.

 Она вышла, а профессор вернулся в номер. Пауэл покачал головой:

 - Бедная Оливия. Она себя сжигает. А вы откуда ее знаете?

 - В Лондоне у нас была одна компания. Я был знаком и с ее мужем. Вчера Оливия сообщила, что он умер.

 - А кто этот барон Россо?

 - Некий Салливан. Вчера она представила нас друг другу.

 Пауэл скривил рот:

 - Так она все еще с этим типом? Я думал, между ними все кончено.

 - А в чем дело?

 - Скользкий тип. И не в ладах с законом. Различная контрабанда... Вы только что упомянули галлюциногены. Почему бы вам не поинтересоваться о них у Салливана? Думаю, он и в этой области специалист.

 - Вот как? - Эдвард серьезно встревожился. - Будем надеяться, что Оливия не...

 - ...не употребляет наркотики? Это вы хотите сказать? Будем надеяться, что нет. Мила, конечно... но что-то есть в ней жалкое. А женщины обычно вызывают у меня совсем другие чувства.

 - Ваша секретарша, - без всякой связи вспомнил Эдвард. - Как ее зовут?.. Барбара?.. Удивительное сочетание ума и красоты.

 - Хороша, хороша... Даже слишком. Слишком молода. Что смеетесь? Вспомнили историю про лису и виноград? Эх, ваша правда... - Пауэл посмотрел на часы и поднялся. - Дорогой Форстер, мне пора. Почти полдень, и меня ждет скучнейшая церемония. В одном весьма впечатляющем, но не очень веселом месте. На протестантском кладбище. Знаете? Его еще называют английским. Это на южной окраине Рима.

 - Дорогой Пауэл, это же сфера моих интересов... Английские романтики и прочее. Там ведь Байрон похоронил своего друга Шелли. Хотя, признаться, я там ни разу не был.

 - Я не слишком большой любитель некрополей, - Пауэл вздохнул с притворной скорбью, - но старое английское кладбище... Я ведь патриот, в конце концов. Кстати, может, поедем вместе?

 - Нет, Пауэл, возможно, в другой раз. Хочу отдохнуть, собраться с мыслями. А вам спасибо. Вы здорово мне помогли.

 - До свидания, Форстер. Созвонимся. Обсудим еще некоторые детали, связанные с вашей лекцией. Малышка Барбара, разумеется, в вашем распоряжении. Но не сомневаюсь, что вы джентльмен. Шучу, шучу... Ну, разве что она сама проявит инициативу... - Пауэл в сопровождении Эдварда направился к выходу. - И не пренебрегайте моим советом - дайте объявление в газеты. "Утеряна такая-то сумка. Предлагается вознаграждение".

 Пауэл был уже в дверях, когда в комнате зазвонил телефон. Эдвард вернулся и снял трубку:

 - Алло?

 Это был портье.

 - Алло, добрый день, профессор. Вам звонят из города. Соединяю.

 - Алло! - повторил Эдвард.

 Говорил мужчина:

 - Алло, профессор Форстер?

 - Да, это я.

 - То, что вы ищете, профессор, находится на английском кладбище.

 Эдвард сначала не понял:

 - Алло, алло! С кем я говорю?

 Мужской голос невозмутимо повторил:

 - То, что вы ищете, находится на английском кладбище.

 В трубке раздался щелчок, связь прервалась. Озадаченно качнув головой, Эдвард вернулся в коридор.

 - Знаете, Пауэл, - Эдвард посмотрел на стоящего в дверях атташе, - я передумал. Еду с вами. Сейчас переоденусь, и в путь.

 * * *

 Нехорошо, конечно, что один из римских преторов начала нашей эры страдал манией величия. Однако именно ему Рим обязан своей единственной пирамидой, так и названной в честь покойного претора - пирамида Кая Цестия. Беломраморное это сооружение прекрасно смотрелось сквозь зелень кладбищенских кипарисов, а старая часть кладбища походила скорее на парк. Тут и там возвышались среди травы надгробия.