- Подскажите, пожалуйста, где тут палаццо князей Анкизи?

 Одна из монахинь жестом указала вверх по улице на здание в стиле эпохи Возрождения.

 У перекрестка Эдвард взглянул на старинную мраморную доску. Там было высечено: "Район Монти".

 Одолев внушительный подъем, Эдвард оказался перед мрачным дворцом. Помедлив, он прошел через открытые ворота в просторный квадратный двор. На первом этаже окна были защищены массивными решетками. В одном из них можно было различить внутреннюю лестницу. Двор освещался несколькими тусклыми фонарями.

 Эдвард осмотрелся и направился к парадному крыльцу, над которым красовался старинный герб. Он поднялся по сбитым ступеням.

 Дверь была закрыта. Эдвард трижды постучал большим железным кольцом. Удары гулко отозвались в пустынном дворе. Он сошел с крыльца и, уже собираясь уходить, в последний раз оглянулся. И тут вдруг услышал доносившуюся изнутри негромкую органную музыку, а затем увидел слабый мерцающий свет.

 Огонек дрожал и медленно перемещался, словно кто-то со свечой или канделябром бродил по комнатам в этом крыле здания.

 Эдвард прошел на середину двора и оттуда смог отчетливо увидеть женскую фигуру в белом, которая медленно спускалась по внутренней лестнице. В руках у женщины был канделябр. Наконец она оказалась возле одного из окон первого этажа. Словно предчувствуя что-то, Эдвард бросился к окну:

 - Лючия!

 Он ухватился за решетку в надежде, что девушка заметит его.

 Лючия шла прямо, глядя в пространство перед собой. Огромные глаза ее были устремлены в одну точку.

 Эдвард кинулся к другому окну, но Лючия уже удалялась во внутренние темные комнаты. Он смотрел вслед девушке, пока та не растворилась во мраке. Вместе с Лючией, медленно растворившись в ночном воздухе, стихла и органная музыка.

 8

 Пауэл ходил из угла в угол своего кабинета в британском посольстве, как делал всегда, когда нужно было что-то обдумать. Эдвард сидел в кресле возле письменного стола Пауэла. Стол этот был в своем роде произведением искусства: дорогая чернильница в форме раковины, пресс-папье, нож для разрезания бумаг в костяном футлярчике, мраморная подставка для авторучек все было разложено и расставлено в идеальном порядке. Письменный стол единственное место, где проявлялся педантизм Пауэла.

 Английская чопорность была не чужда атташе по культуре. Но сейчас, когда эмоции захлестывали его, он жестикулировал с поистине итальянским темпераментом.

 - Минутку, Форстер, я хочу понять все как можно лучше. Вчера вечером вы отправились в палаццо князя Анкизи и... увидели ту самую девушку.

 Эдвард устало кивнул.

 - И во дворце никого не было?

 - Никого. - Эдварду уже надоело повторять все по третьему кругу. Парадный вход был наглухо заперт.

 - И это было?..

 - И это было около десяти часов вечера.

 Пауэл многозначительно поднял брови, словно эта деталь имела какое-то особое значение. Потом, продолжая рассуждать, облокотился на спинку кресла, стоявшего против Эдварда.

 - И вы увидели ту самую девушку, с которой провели вечер в таверне? Вы точно уверены, что это была именно она?

 - Господи, Пауэл, ошибки быть не могло. Я слишком хорошо ее запомнил.

 - Может, она там живет.

 Эдвард резко поднялся:

 - Но это же абсурд! Может, она там и живет. Но бродить по ночам в белой рубашке и со свечой - забава слишком экстравагантная. А она шла... как призрак!

 - Скажем более научно: словно сомнамбула.

 Вздохнув, Эдвард опять опустился в кресло.

 - Пауэл, надеюсь, вы верите, что случай с таверной я не придумал.