– Еще один Царственный – проведать нас?

– Хуже. Группа солдат во главе с другим Царственным обыскивает каждое жилое помещение, методично двигаясь в этом направлении. Они что-то ищут.

– Или кого-то, – сказал Каладин. – Они услышали, что Благословенный Бурей в сознании.

– Не торопись с выводами, сынок, – возразил Лирин. – Если бы они искали именно тебя, то пришли бы прямо сюда. Пойду посмотрю, в чем дело. Если они действительно пришли за тобой, вылезешь в окно, а мы потом решим, что делать.

Каладин удалился в гостиную, откуда можно было попасть в их спальни и в чуланчик, где спал в своей кроватке маленький Ороден. Однако Каладин не пошел в свою комнату. Он приоткрыл дверь в коридор и услышал голоса у входа в клинику. К сожалению, он не смог разобрать слов. Он кивнул Сил, которая рискнула выскочить, чтобы подойти поближе и подслушать.

Но не успела она вернуться, как голоса приблизились.

– Плевать, что ты лекарь, темноглазый, – говорил солдат – судя по ритму, Царственный. – У меня здесь приказ королевы с печатью, и в нем инструкции, которые заменяют то, что могли сообщить гонцы. Все Сияющие должны быть взяты под стражу.

– Это мои пациенты, – сказал Лирин. – Они были вверены моей заботе. Умоляю! Они в таком состоянии не представляют никакой опасности.

– Ваша королева приняла эти условия, – отрезал Царственный. – Жалуйся ей.

Каладин выглянул в коридор. Царственный вел пятерых обычных певцов в боеформе. Теснясь в узком каменном коридоре, они подошли к двум палатам для пациентов. Значит, они охотились не за ним. Они искали сраженных Сияющих.

И действительно, Царственный указал своим прислужникам на первую смотровую. Вскоре вышли двое, неся камнестражницу. Они оттолкнули Лирина в сторону и поволокли ее по коридору.

Сил вернулась к Каладину в комнату, взволнованная.

– Похоже, они ничего о тебе не знают. Только то, что у лекаря есть пара Сияющих без сознания.

Каладин кивнул, хотя и напрягся.

– Я могу позаботиться о них гораздо лучше, чем вы, – настаивал Лирин. – Перемещение может быть опасным для их здоровья, даже смертельно.

– А нам-то какое дело? – сказал Царственный, и тон, и ритм звучали весело. Двое его солдат взяли оруженосцев камнестражницы, каждый по одному, и выволокли из второй смотровой. – Как по мне, мы должны скинуть их всех с башни и избавиться от огромной проблемы. Сплавленные хотят, чтобы мы их собрали. Наверное, решили повеселиться, убивая всех собственными руками.

«Выделывается, – подумал Каладин. – Сплавленные не стали бы брать Сияющих в плен, только чтобы потом их убить». Верно?

А это имеет значение?

Однако вот-вот они заберут Тефта.

Царственный двинулся в первую смотровую, и отец Каладина последовал за ним, выдумывая новые возражения. Каладин стоял, держась одной рукой за стену, другой за дверь, и глубоко дышал. Ветер ворвался в окно позади, пронесся мимо него; в нем извивались два спрена, похожие на светящиеся линии.

Сотни причин сдерживали Каладина. Доводы отца. Его душа, разбитая на куски. Осознание того, что он, вероятно, слишком устал, чтобы принимать решения. Тот факт, что королева избрала подобный путь прекращения боевых действий.

Так много причин оставаться на месте и лишь одна причина двигаться.

Они собирались забрать Тефта!

Каладин распахнул дверь и шагнул в коридор, чувствуя неотвратимое смещение валуна на вершине склона. Он просто… слегка… пошатнулся.

– Каладин… – Сил приземлилась ему на плечо.