– Но его вижу я. А я не лгунья. Я люблю Бена. Он хочет с вами побеседовать, но ему придется говорить через меня. – Мерри обернулась к Бену. – Скажи что‑нибудь такое, что позволит твоей маме понять, что это действительно ты.

– Маленькая мама, – произнес Бен, и Мерри повторила это. Миссис Хайленд не вздрогнула. Но по ее щекам скатились две слезы. – Маленькая мама, теперь я знаю, что со мной произошло. Мерри мне рассказала. Не сердись. Она должна была это сделать. Я думаю, что я этого не понимал, потому что не хотел тебя покидать. Я никогда этого не хотел. Ты мне веришь? – Миссис Хайленд кивнула. – Я ошибся. Я повел себя, как последний дурак. Но ведь… ты моя самая лучшая девочка, верно? – Снова кивок. – И ты хочешь для меня только самого лучшего. Маленькая мама, я думаю, настало время тебе меня отпустить. Ты нужна Дэвиду. Детям Дэвида нужна бабушка. Ты не уделяешь им внимания, потому что все время думаешь обо мне. И ты нужна папе. Поэтому меня больше не будет в вашем доме.

– Бенджамин, нет. Подожди.

– …в вашем доме, – вслед за Беном повторила Мерри. – Но я буду тебя видеть и слышать. Договорились? Когда ты будешь гулять по саду, я услышу каждое твое слово, обращенное к тому дереву. Я буду там. Но не на… на кладбище. Теперь я знаю, что каждый раз, когда передо мной открывался переход, я не шел по этому пути, потому что не хотел оставлять тебя. Но думаю, мама, что на самом деле я мешал тебе жить полноценной жизнью. Точно так же, если я останусь с Мерри, как бы сильно ее ни любил, я помешаю ей жить той жизнью, которая ее ожидает.

Миссис Хайленд плакала, а ее муж снял очки и тоже вытирал глаза очередным огромным накрахмаленным платком. А Бен продолжал говорить голосом Мередит:

– Мама, в этой жизни ты должна жить тем, что окружает тебя здесь. А в следующей жизни тебя встретит твой мальчик. Он будет тебя ждать. Но только не слишком скоро. Хорошо? Не слишком скоро.

Бен пытался выглядеть сильным мужчиной, солдатом, но лицо выдавало его чувства. Мерри было ясно, что так же, как ей и миссис Хайленд трудно отпустить его, ему трудно отпустить их. Губы Бена задрожали, как, наверное, дрожали, когда он был совсем маленьким мальчиком. Так же трепетали бы губы его сынишки, если бы Бен прожил достаточно долго, чтобы его зачать. Мерри прикусила губу и вонзила ногти в ладони. Она должна была держать себя в руках. Ради Бена она должна быть сильной. Она знала, что времени осталось мало.

– На прощание я тебя поцелую, – произнес Бен.

Мерри наклонилась и поцеловала мягкую гладкую щеку миссис Хайленд. Бен взял маму за руку и поцеловал ее. Мерри увидела, что женщина опустила глаза и взглянула на свою ладонь.

– Вы это почувствовали? – спросила Мерри.

– Как искра. Электрическая искра.

– Это был Бен. Он поцеловал вашу руку.

– Мередит! – взмолилась миссис Хайленд. – Не отпускай его! Я умоляю тебя, не отпускай!

– Она ушла, – произнес врач, неожиданно входя в палату. – Эта молодая женщина по имени Саша Авери исчезла. А мне необходимо срочно с ней поговорить.

– Пока все хорошо, – заверила его миссис Хайленд. – Саша нам больше не нужна. Не думаю, что она уйдет далеко.

– Я готов поклясться… – нерешительно начал Чарльз Хайленд. – Мерри? Это то, что ты имела в виду, когда говорила о Бене? Это ощущение? Вокруг нас? Я почти ощущаю запах того одеколона, который так ему нравился.

– Я все объясню, – произнесла миссис Хайленд. – И не волнуйтесь относительно того, что я плачу.