слушание, он был уверен, не дадут ему ничего.  Командир  вряд  ли  захочет

что-то предпринять. И Ломар чувствовал, что в его теперешнем состоянии  он

и не будет стараться его убедить.

     Снаружи, на широкой лестнице-улице, обрамленной огромными  деревьями,

которые здесь, казалось, росли лучше, чем на родине, старый ток с  бидоном

на голове заунывным  голосом  предлагал  морских  квирков.  Цветущие  лозы

обвивались вокруг деревьев, их гроздья испускали облака жемчужной  пыльцы,

когда их покачивал  бриз.  Жены  станционных  чиновников  болтали  друг  с

другом, слуги несли за ними  корзины  с  дикими  и  домашними  продуктами,

продаваемые на так называемом "базаре", поскольку токам не хватало энергии

разносить продукты по улицам. Много было и мужчин в мундирах - обязанности

их были так необременительны, что принималось любое объяснение  отсутствия

- от необходимости позавтракать до посещения другого чиновника.

     Перед ним с улыбкой остановилась дочь второго офицера Станции Арлана.

     Это была вторая или третья их встреча после первого знакомства в доме

ее родителей. Сейчас она настолько отличалась от той девушки из первой  их

встречи, как будто то была смутно уменьшенная черно-белая  фотография.  Он

так и не знал, что ее заставило в тот первый вечер уйти из-за стола.

     - Привет, Линдел, - сказал он.

     В ней не было ничего необычного, в этой  девушке,  и  все  же  он  не

встречал еще таких привлекательных женщин. В  его  мозгу  мелькнула  фраза

"дикая колониальная девушка". Она, конечно, не была дикой в том смысле,  в

каком является диким неприрученный зверь. Но что-то в ней было такое,  что

не могло существовать на планете с проблемами уличного  движения.  Блузка,

которая на Старой Земле уже десять лет как вышла из моды, но совсем новая,

заправленная  в  брюки,  сшитые  хорошим  портным  и   ясно   очерчивающие

привлекательные бедра.

     - Эй, Ран, - сказала она, беря его за руку. Они пошли  рядом,  и  она

продолжала держать его за руку. Если бы это было в уединенном месте, он бы

не удивился  так,  но  удивление  тут  же  уступило  место  инстинктивному

пониманию. Она была ребенком, когда впервые прибыла сюда, и для  нее  было

естественно идти, взявшись за руку любого встречного мужчины... она так  и

продолжала поступать. Это не в обычаях мира извне. Но ей об этом никто  не

говорил.

     - Эй, Ран, - повторила она, крепко пожимая его руку  и  глядя  ему  в

лицо. Она улыбалась. Он ответил ей несколько вынужденной улыбкой,  но  все

же ответил. Она кивнула и снова улыбнулась. Многое в ней напоминало мать и

совсем немного отца, разве лишь глаза.

     Нельзя сказать, чтобы Ломар увлекся ею,  но  она  была  такой  новой,

такой возбуждающе свежей, что поневоле привлекала к себе. И, конечно,  она

ему нравилась, и чем дальше, тем больше.

     Береговая тропа заканчивалась на вершине обрыва.

     - Итак, это Северное море, - сказал он. Оно зеленое и,  насколько  он

мог видеть, все покрыто белыми полосами повторяющегося рисунка не  столько

от ветра, сколько от микроскопических форм морской жизни.