– Забыл тебя?! – Капитан Альберто Мендоса расталкивает матросов и солдат, капитан Альберто Мендоса прыгает через борт на палубу, раскрывает объятья. – Как тебе могло прийти в голову такое, братец? Иди сюда, дай пожать твою руку. Сколько лет, сколько зим, Панта!

– Как я рад, Альберто. – Капитан Пантоха хлопает его по плечу, капитан Пантоха ступает на землю, пожимает руки офицерам, отвечает на приветствия унтерофицеров и солдат. – Какой был, такой и остался, ничуть не изменился с годами.

– Пойдем пропустим по глоточку в офицерской столовой. – Капитан Мендоса берет его под руку, капитан Мендоса ведет его по лагерю, толкает дверь с металлической сеткой, выбирает столик у самого вентилятора. – А за мероприятие не волнуйся. Все готово и будет разыграно как по нотам. Младший лейтенант, поручаю все вам, когда праздник кончится, известите нас. Пока нижние чины развлекаются, мы побалуемся пивком. Как я рад тебя видеть, Панта.

– Слушай, Альберто, чуть не забыл. – Капитан Пантоха смотрит в окно, как сотрудницы расходятся по палаткам, капитан Пантоха видит, как солдаты встают в очередь, как контролеры занимают свои места. – Ты, конечно, знаешь, что одной рабочей единице, которую зовут, ну…

– Бразильянка, конечно, знаю, ей – не больше десяти, думаешь, я не читаю твоих инструкций? – Капитан Мендоса шутливо ударяет его кулаком, капитан Мендоса отдает приказания, открывает бутылки, наливает пиво, поднимает стакан. – Тебе тоже пиво? Два, похолоднее. Какая глупость, Панта. Если женщина тебе по вкусу и ты не хочешь, чтобы ее трогали, почему не снимешь ее с работы? Начальник ты или нет?

– Этого я не могу. – Капитан Пантоха кашляет, капитан Пантоха краснеет, заикается, пьет пиво. – Чувство долга не позволяет. И потом, уверяю тебя, мы с этой сотрудницей на самом деле…

– Все офицеры знают об этом, и нам нравится, что у тебя есть возлюбленная. – Капитан Мендоса всасывает осевшую на усах пену, капитан Мендоса закуривает сигарету, пьет, просит еще пива. – Но никто не понимает твоих принципов. Все ясно, ты не испытываешь радости оттого, что солдаты употребляют твою любовницу. Но к чему этот смешной формализм? Какая разница, братец, десять раз или сто.

– Десять ей полагается по уставу. – Капитан Пантоха видит, как из палаток выходят солдаты, как входят другие, а за ними третьи, капитан Пантоха глотает слюну. – Как я могу нарушить собственный приказ?

– Конечно, ты такой, твои электронные мозги тебе не позволяют. – Капитан Мендоса откидывает голову назад, капитан Мендоса прикрывает глаза, задумчиво улыбается. – Помню, в Чорильосе ты был единственным кадетом, который перед маневрами, когда грязь по колено, начищал ботинки до блеска.

– По правде говоря, после того как священник Бельтран подал в отставку, Корпус армейских капелланов оставляет желать лучшего. – Генерал Скавино выслушивает жалобы, генерал Скавино прислушивается к советам, посещает богослужения, скачет верхом, играет в кегли. – В конце концов, Тигр, это общая беда всей Амазонии, и казармы тоже не удалось уберечь от заразы. Но как бы то ни было, не стоит так волноваться. Мы заняли жесткую позицию. За картинку с младенцем-мучеником или святой Игнасией – тридцать дней карцера, за фотографию брата Франсиско – сорок пять.

– В Лагунас меня привело чрезвычайное происшествие, случившееся на прошлой неделе. – Капитан Пантоха видит, как выходят четвертые и входят пятые, капитан Пантоха видит, как входят шестые.