— Нил хотел сжечь картины! — объяснил им Роуэн. — Он убежал. Куда-то туда…

Лицо Силача Джона потемнело от гнева. Он быстро вышел из Книжного Дома. Бронден бросилась вслед за ним, а остальные побежали за одеялами и водой.

«Да-да, пусть они тушат пожар и занимаются Норрисом», — подумал Роуэн. Закрыв краем шарфа нос и рот, он снова ринулся в задымленную комнату — туда, где была Шаран.

Девочка, крепко сжимая в руках шкатулку, лежала около стола. Она надышалась дымом и без сил сползла на пол. Роуэн рывком поставил ее на ноги и потащил к открытой двери.

— Я не могла спать… — всхлипывала Шаран, борясь с приступами кашля. — Я боялась, что с шелками что-нибудь случится. И вот мы с Норрисом вышли из дома и… и увидели, что в Книжном Доме горит свет и что там Нил. Мы… мы как раз вовремя пришли, ведь он уже… Норрис выхватил у него факел, они стали драться… А потом Норрис упал…

— Не бойся, — успокаивал ее Роуэн, — о Норрисе уже позаботились. И с шелками ничего не случилось.

Но будто чья-то ледяная рука сжала его сердце, когда, выйдя во двор, он увидел брата Шаран. Норрис еле шел, тяжело опираясь на плечо Аллуна: при каждой попытке ступить на правую ногу лицо его кривилось от боли.

Увы, Норрис не только ударился головой — при падении он еще и подвернул ногу. И теперь не уйдет из деревни вместе со всеми, потому что не сможет проделать весь этот долгий путь. А Шаран не бросит брата. Все именно так и будет. «Но ведь это вовсе не значит, что мой сон был вещим», — снова и снова повторял себе Роуэн, в то время как Шаран уже спешила к брату.

Послышался рев букшахов. Наверное, их разбудили запах дыма и крики. А может быть, это они из-за Нила, ведь он побежал куда-то туда, в их сторону.

Животные и без того взбудоражены. Роуэн знал, что если букшахи не успокоятся, они снова снесут изгородь и убегут. Он заторопился, пробираясь сквозь толпу и стремясь поскорее добраться до поля, где ночевало стадо.

К счастью, туман рассеялся. Теперь дорогу на пастбище можно было найти и без фонаря.

Мысленно Роуэн снова и снова возвращался к случившемуся в Книжном Доме, стараясь убедить себя, что то, что Норрис и Шаран остаются в деревне, простое совпадение.

Он говорил себе: «Во сне я видел на нас старинные плащи с капюшонами. Их делали когда-то из шкур букшахов. В прежние времена такие плащи носили воины, но в деревне их больше не осталось. Во сне Норрис говорил, что Шеба вместе со всеми отправилась к побережью. А вот этого точно не может быть! Она же сама мне сказала, что никуда не пойдет».

Букшахи продолжали реветь, Роуэн узнал низкий голос Звездочки. Он побежал быстрее и вскоре оказался у изгороди, что окружала пастбище.

Рядом был сарай, где хранились запасы сена, которым зимой кормили букшахов. Роуэн рывком отворил дверь и шагнул в темный амбар, наполненный сладковатыми запахами. Роуэн знал: лучшее средство успокоить животных — покормить их. Из маленького стожка на полу он взял охапку сухой травы и направился в поле. Там он тихонько позвал букшахов. Рев стих, но к нему никто не подошел. Удивленный Роуэн стал напряженно вглядываться в темноту.

Над Рекой клубился туман. Мальчик еще раз позвал букшахов.

Послышалось недовольное ворчание Звездочки, но букшахи и не думали идти к своему пастуху. Роуэн сам двинулся им навстречу.

Впереди уже маячили силуэты огромных животных: букшахи неподвижно стояли у изгороди, разделявшей пастбище и сады. Слабые животные — в центре стада, молодые и сильные — по краям. Они увидели идущего к ним мальчика, но даже не сдвинулись с места. Лишь Звездочка чуть подалась ему навстречу.