|
Машины подъезжали одна за другой, их ставили в своего рода дворик справа от дома. Свадебный подарок Донеля старшего — мышино-серая, начищенная до блеска (сразу видно, рука Мартины уже прошлась по ней) малолитражка новобрачных тоже стояла там. Стояла и машина того приятеля Даниеля, который предоставлял ему и Мартине комнату, когда им негде было приютить свою любовь. Вскоре подъехал автобус с молодежью: машинистками из Туристского агентства — подругами Сесили — и студентами Школы садоводства — приятелями Даниеля: Мартина настояла, чтобы пригласили кавалеров и девушки не танцевали бы шерочка с машерочкой. Отец Даниеля вместе с сестрой Даниеля Доминикой, бывшей цветочницей, и ее двумя детьми вылез из старого фамильного ситроена. Задрав голову, мсье Донель остановился посреди дороги, разглядывая вывеску. Высокий, худой, согбенный, точно скоба, со впалой грудью, в темной мешковатой одежде — вид у него был такой, будто он прибыл на похороны. — Представьте себе, — кричал мсье Донель, — этот дом давно меня интересует! Рад, что попал сюда. Сколько лет проезжаю мимо в Париж... Обыкновенный старый дом... И вдруг — «Постоялый двор». Додумались же! «Лесная чаща» — и не единого дерева... Я все время недоумевал, кто отважится посетить такой ресторан... Оказывается, мы! — Папа, не стой среди дороги, тебя сшибут. Дочь его Доминика была похожа на отца, такая же высокая, немного сутулая, с тяжелым пучком черных волос, но, по-видимому, настолько же сдержанная, насколько отец экспансивен и болтлив. — Обратите внимание, — продолжал кричать мсье Донель, уже входя в дом,— ни души! И не думайте, что это из-за свадьбы, нет, я ни разу не видел здесь ни одной машины перед домом, ни одного посетителя в саду! Вслед за ними подъехали мадам Донзер, мсье Жорж, старая кузина, у которой мадам Донзер частенько ночевала в былые времена, приезжая в Париж из деревни, аптекарь и аптекарша. Именно они привезли всю компанию на своей машине. Мадам Донзер, очень взволнованная, быстро прошла через зал в сад, где был накрыт свадебный завтрак. — Дети уже здесь, мсье Донель, я видела их машину, настоящая бонбоньерка. Я тороплюсь, мне хочется взглянуть, как там обстоит дело с завтраком... — Все в порядке, мадам, вы останетесь довольны и новобрачная тоже, — сказал хозяин ресторана, который стоял посреди зала, принимая гостей. В зале темно и прохладно, каменные толстые стены, бревенчатый потолок, камин из резного камня — сразу видно, что у этого дома за плечами немало веков. Теперешний хозяин поставил вдоль стен банкетки, обитые огненно-красным хлорвинилом, и столики, крытые пластмассой тоже красного цвета. Бар, бутылки, желтый лакированный паркет дансинга. На стенах между медными кастрюлями и жаровнями висели фотографии жокеев, лошадей и картины, изображающие обнаженных женщин. Хозяин выглядел внушительно: высокий, с могучим торсом, с удивительно узкими бедрами и большим яйцевидным животом, который не шел ко всему остальному, был как бы приставлен. И при всем том — голова Цезаря, смуглое, ухоженное и властное лицо. Не исключено, что хозяин попал сюда из Марселя, по пути задержавшись на Монмартре. Он низко поклонился седовласой мадам Денизе в безупречном туалете от Диора, которую сопровождал ее друг, бывший автомобильный гонщик, а теперь шикарный представитель фирмы, торгующей особо дорогими машинами. |
