Дядюшка пропустил издевку подчиненного и хихиканье девчонки мимо ушей. Торопился то ли на очередное заседание, то ли – в кресло к стоматологу. Копался в сейфе и шепелявил.

– Не забывай, Слава, в молодых наше будущее. А вам, Ксана, повезло – попали к одному из лучших сотрудников. Учитесь, набирайтесь опыта. Пригодится. – выложил на стол стопку папок и перескочил на другую тему. – Что удалось узнать о тройном убийстве? Со времен зловонного российского терминатора такого не было. Очередной нелюдь появился на нашу голову – сразу три трупа.

Скорей всего, кокетничает перед женским полом. Трупов в Москве – хоть отбавляй, впору открывать новое кладбище. Но поправлять начальника Дымов не стал.

Начисто забыв о присутствующем стажере, принялся медленно докладывать.

– Продавщица Сокольнического рынка показала: убитый парень пошел

за каким то здоровяком в сторону парка. Личность здоровяка определить пока

не удалось. Работаем. Девчонка из Гольянова видела какого то замшелого

старикашку с футляром от музыкального инструмента в руках. Дескать,

подглядывал, как она обжималась с пацаном. Секретарша фирмы по продаже

сантехнического оборудования обратила внимание на припаркованный

неподалеку от офиса салатового цвета «фиат»… Все три убийства об"единяет

одно – киллер стрелял своим жертвам в горло, – Славка задрал голову и

пальцем отметил на кадыке излюбленную «мишень» убийцы. – Пока все…

– Маловато, – поморщился Дядюшка. То ли по причине незначительных успехов возглавляемого им «монастыря», то ли от злющей зубной боли. – Введи в курс дела стажера – пусть пошевелит извилинами… Идите, ребята, работайте, Я – в поликлинику, выдирать еще один зуб.

Возвратившись в отведенный для двух сыщиков кабинет, Славка присел к столу, машинально достал из ящика бланк протокола допроса обвиняемого. Осмотрел жало ручки – еще пишет или пришла пора сменить стержень?

Предстоящее «обнюхивание» должно произойти на официальной основе. Никаких жеманичаний, соблазнительных улыбочек, заинтересованных взглядов. Дымов – закоренелый холостяк. Кто только не пытался заманить его в ЗАГС или, на крайний случай, прочно привязать к женской юбке! Старались секретарши машинисточки, архивные дамочки бальзаковского возраста, регистраторши и помощницы. Единственно, чего они достигали – две три совместных ночевки, не больше.

Нет, сыщик не чурался женщин – он боялся ошейника и поводка. Придется отчитываться за каждую минуту, проведенную вне «семьи», лишиться дружеского общения за бутылкой. А что взамен? Ночные об"ятия? Так они и сейчас – не в дефиците, только успевай поворачиваться.

– Будем знакомиться, – сухо определил он цель предстоящей беседы. – Имя фамилия известны. Ксана Банина. Год рождения обычно у женщин не принято спрашивать – обижаются. Где учитесь – ясно: милицейская Академия. Краткую биографию, пожалуйста… Вот, черт! – раздраженно смял бланк, на котором машинально стал выписывать данные «обвиняемого». – Прости, Ксана, не по твоему адресу, – вынужденно рассмеялся он. – Просто в"елись бюрократические привычки, никак не избавлюсь.

– Ничего… Что до биографии – какая она может быть у двадцатидвухлетней девчонки. Отец – вертухай на зоне, мать – сотрудница в лагерной администрации. С детства – с зэками и охранниками. Закончила юрфак, поступила в Высшую школу Милиции. Отправили на стажировку… Все.

Кажется, вытирать слезы и сопли девчонке не придется, облегченно подумал Славка. Крепкий орешек. Биография – дай Бог каждому, почти вся связана с лагерями и зэками.