– Тра-ля-ля, тра-ля-ля, – то и дело повторял окунь, – она мне сказала «да», она мне сказала «да».

– Кажется, наш почтальон был у плотвицы, – прошептал на самое ухо Нейрона Ландон.

– Т-с-с! – приложил палец к губам Нейрон.

– Тра-ля-ля, тра-ля-ля, – продолжал окунь, – мы завтра встретимся снова, мы встретимся непременно, тра-ля-ля, тра-ля-ля.

Под мышкой окунь держал газету, что свидетельствовало или об его рассеянности, или же о том, что он был очень добросовестным и прилежным почтальоном, страшно любящим свою работу.

– Тра-ля-ля, тра-ля-ля, – Синга уже поравнялся с привидениями, спрятавшимися в морских водорослях. – Тра-ля-ля, тра...

– У-у-у! – вдруг послышалось совсем рядом. – Ш-ш-ш–а-а-х-х-х!

Морские водоросли вдруг зашевелились, задрожали, заволновались.

– У-у-у! Ш-ш-ш-а-а-а-х-х-х! Ш-ш-ш-а-а-х-х-х! – доносилось из них.

– Кто это? – чуть слышным от страха голосом пробормотал окунь. – Щука? Н-н-нет, это какое-то чудовище! Т-т-точно, ч-ч-чудовище!

Газета выпала у него из подмышки.

– Кажется, я пропал, – прошептал почтальон и в следующее мгновение так быстро рванул вперед, что можно было подумать, что он просто испарился.

Через минуту из водорослей, хохоча, показались Нейрон и Ландон.

– Как мы его, а? – сквозь смех спрашивал приятеля Нейрон.

– Отлично! – в тон ему отвечал Ландон.

В эту ночь многие морские жители долго не могли уснуть. Одни до смерти испугались кого-то невидимого, возвращаясь домой или гуляя по морю. Другие были разбужены сильным и настойчивым стуком в дверь, а когда они выходили посмотреть, кто их потревожил, за дверью никого не оказывалось. У третьих, кто забыл запереть вечером дверь, вдруг среди ночи падала на кухне посуда, кто-то невидимый бродил по дому, и повсюду раздавался его тихий, но неприятный смех.

Привидения веселились до самого утра.

Глава восьмая

ХИТРОСТЬ ТЕРНОТА

На следующий день Дарминдоту не стало лучше. Он не вставал с постели, грустно и задумчиво смотрел в одну точку на потолке.

Весть об его болезни быстро разнеслась по всему морю.

Дошла она и до Тернота, который не участвовал ни в праздновании дня рождения Ландона, ни в ночных забавах привидений.

Вначале Тернот повздыхал, как и все, кто знал старика Дарминдота, но вскоре его мысли приняли совершенно другой оборот. И вот уже Тернот взволнованно заходил по дому, что-то старательно и напряженно обдумывая.

Прошло еще немного времени, и на лице привидения появилась довольная ухмылка, оно даже что-то замурлыкало себе под нос.

В этот день Лион и Ливея решили пропустить занятия.

– Если что, скажем, что пришлось сидеть у постели больного отца, – сказал сестре Лион.

– Но ведь Пион пошел на занятия. Его спросят, где мы, а он ответит, что не знает, но дома нас нету, – возразила сестра.

– А откуда он может знать, дома мы или нет, если он сидит на занятиях? – резонно заметил Лион. – Пусть ему самому потом будет стыдно перед учителем, что бросил больного отца.

– Верно, – согласилась Ливея, и брат и сестра отправились гулять по морю.

– Может, испугаем кого-нибудь? – предложил Лион.

– Давай, – не стала возражать сестра. – А кого мы испугаем?

Но Лион не успел ответить, как они услышали за спиной чей-то голос:

– Эй, ребята!

Лион и Ливея оглянулись.

У своего небольшого домика сидел на камне Тернот и махал им рукой.

– Ну что, подойдем? – тихо спросила Ливея.