Наконец, когда с объятиями было покончено и не осталось никого, кто не испытал бы на себе силу сухоньких ручонок старого мудреца, на площадь выступил сам король Бодд.

– Вот так замечательная новость! – вскричал он, завидев растрёпанного и счастливого Ойю, – наконец-то один из мудрецов вернулся в родное королевство.

Ойя, полный почтения, подошёл к королю и по всем правилам дворцового этикета отвесил глубочайший поклон.

– Я несказанно рад вновь очутиться здесь, среди людей, которых не видел столько лет.

– Мы тоже счастливы, – радостно сказал Бодд. – Счастливы тем более, что благодаря твоим стараниям, наконец, обретём долгожданную свободу!

В подтверждение его слов со всех сторон раздались возгласы, приветствующие и прославляющие мудрейшего из мудрейших. Русалочка не удержалась, и, охваченная всеобщим ликованием, тоже захлопала в ладоши.

– А ты почему такой хмурый и молчаливый? – легонько толкнула она локтем конька.

– Не хочу портить вам праздник, – недовольно буркнул тот.

– Но ты и так его портишь своим мрачным видом, – упрекнула его Русалочка.

– Погоди, то ли ещё будет, – угрюмо пропищал конёк и отвернулся.

– Не сердись, мудрец Ойя, – продолжал тем временем король Бодд, – что не даём тебе возможности отдохнуть и осмотреться. Ведь у тебя будет для этого вдоволь времени, когда ты спасёшь наш остров, а мы, сказать по чести, уже устали дожидаться этой светлой минуты.

– Да, – промямлил Ойя, – пожалуй, я действительно ещё успею.

– Ну что же вы, мудрый Ойя, – тихонько коснулась рукой плеча волшебника Русалочка. – Скорее творите свои волшебства!

– Э, да я, – залепетал Ойя ещё тише.

– Ну что же ты, великий мудрец. Сжалься над нами, не заставляй ждать так долго, когда спасение уже так близко, – подбодрил Соло.

– Хорошо, – наконец собрался с духом Ойя. – Ни минуты сна и отдыха – я сейчас же начинаю думать о том, в чём искать спасение.

Все так и ахнули. Ещё не до кого из фолиандрцев не дошёл вполне смысл слов мудреца, но все поняли, что ожидаемого чуда не случится.

– Что ты хочешь этим сказать, Ойя? – обратился к поникшему головой мудрецу король Бодд. Впервые в его глазах читалась самая настоящая растерянность. – Неужели ты не знаешь, как спасти остров.

– Знаю, – тут же выпалил Ойя. – То есть, пока не знаю, но обязательно что-нибудь придумаю! С горящими глазами пообещал он. – Вот увидите, я себя непременно покажу, я такое придумаю, что все вы так и ахнете от удивления! Только потерпите ещё немножко, и я...

Но его уже никто не слушал. Люди, разочарованные в своих лучших надеждах, медленно покидали площадь, чтобы вновь возвратиться к своим делам и к своему ожиданию.

– А теперь вспомни, что я тебе говорил? – без злорадства прошептал конёк на ухо расстроенной Русалочке.

– Постойте! – закричал Ойя, что было мочи. – Простите меня, – на глаза мудреца навернулись слёзы, – но я так соскучился по своей любимой Фолиандрии, по вас, дорогие мои, я так устал от одиночества, что не смог больше оставаться на острове. А потому, когда русалочка позвала меня сюда, я решил, что с вами мне скорее удастся что-нибудь изобрести, и вот я здесь... и, пожалуйста, не гоните меня обратно.

Добрые фолиандрцы были так растроганы страстной речью Чокнутого Ойи, что тут же бросились его утешать. Даже сам король поспешил к нему, чтобы ободряюще похлопать старика по плечу.

– Ну что ты! Разве мы похожи на тех, кто станет гнать прочь своего соотечественника, – ласково проговорил король. – Нам было очень жаль, что вы добровольно обрекли себя на изгнание, и теперь мы очень рады, что хотя бы один их мудрецов вновь вернулся к своему народу.