Водоросли здесь почти не росли – видно, солнечный лучик был тут редким гостем. В другой раз Додди, пожалуй, испугался бы – ведь он уже давно не гулял в одиночку. Теперь же, гонимый тяжёлыми мыслями, дельфин не испытывал ничего похожего на страх. Ему было безразлично, куда плыть – везде его сопровождали тоска и одиночество. Но и здесь Додди чувствовал себя чужим и ненужным. Поэтому он уже был готов повернуть обратно, как вдруг до его ушей донеслись приглушенные голоса. Надо сказать, что и это вряд ли остановило бы дельфина, – несмотря на присущую ему любознательность, Додди никогда не посмел бы подслушивать чужие тайны. Но до слуха его явственно донеслось слово «Русалочка», и Додди, конечно, не упустил случая узнать, кто это ведёт беседу о его подружке и к тому же таким тоном, как будто хочет что-то скрыть.

Очень осторожно и почти не дыша дельфин стал подбираться к тому месту, откуда доносились звуки. Впереди он увидел скалу, и именно оттуда, из невидимой расщелины, раздавались голоса. Проплыв ещё немного, Додди смог отчётливо слышать беседу. Он узнал омерзительно наглые голоса Колдуньи и её подручной Прожоры. Что же они здесь делают? Видно, затевают что-то плохое против Русалочки – на добрые дела они не способны.

Злая ведьма прямо из дворца, спасаясь от царского гнева, поплыла к Прожоре. Там она долго изливала своё негодование. А больше, чем другим, насылала она проклятий на голову ненавистной Русалочки, которая стала причиной всех её неудач и бед. Если бы не эта противная падчерица, сидеть бы ей теперь за ужином да поражать гостей свежестью и красотой. Долго в этот день обитатели моря слышали истошные крики, страшные проклятия и звериное рычание бывшей Царицы.

После визита к акуле Колдунье ничего не оставалось, как плыть в свою пещеру. Мало ли что, вдруг Царь будет преследовать её. А там, в своей берлоге, Колдунья чувствует себя в полной безопасности. Но вот беда – впопыхах она совсем забыла о чёрной жидкости, которой нужно обрызгать кровожадные полипы. Она так и осталась надёжно спрятанной в потайной комнате дворца. А полипы за это время настолько разрослись, что дорожки, ведущей к пещере, не было и в помине. Представив себя во власти их кровожадных щупалец, Колдунья вздрогнула от ужаса. Делать нечего, решила удрученная неудачей ведьма и отправилась обратно к акуле. И вот вместе думают-гадают они, как отомстить ненавистной русалке.

Наконец, Колдунью осенило.

– Какая же я дура! – одновременно радуясь, что выход найден, и досадуя на своё тугодумие, воскликнула она. – Ведь у меня есть жемчужное ожерелье, а только оно может помочь этой везучей Русалочке. Зная её неугомонный настойчивый характер, можно сказать наверняка, что противная девчонка не устоит перед искушением ещё раз попытаться увидеть любимого. Конечно же, она решится выйти на берег – я хорошо знаю великую силу любви! – Колдунья соскочила с подводного камня и заметалась, всплескивая руками.

Акула лениво лежала на морском песке, тупо провожая взглядом запавших маленьких глазок каждое движение хозяйки. Время от времени она поддакивала, иногда вставляла одобрительные или удивлённые восклицания, поддерживая красноречие Колдуньи. Мозги её между тем медленно шевелились, мысленно рисуя то радужные картины примитивных мечтаний, то суровые изображения неласковой жизни. Ей так же, как и её покровительнице, было очень обидно, что не сбылись надежды на сытую обеспеченную старость. В последнее время Прожора только об этом и думала, представляя себя живущей во дворце на всём готовом.