Иногда так и происходит: сами того не подозревая, люди находят друг друга. И тогда становится непонятно: то ли это Судьба помогла, то ли еще что-то.

Она подплыла так близко к берегу, что ее рыбий хвост был наполовину погружен в воде, а сама она сидела на песке. Волны одна за другой скользили по ее зеркальной чешуе, пуская на лицо лежащего мужчины солнечных зайчиков.

Лишь только Марта взглянула на его лицо – ее сердце учащенно забилось. Она узнала, кто это.

– Олив, – прошептала она. – Олив, – сказала она уже вслух чуть громче.

Принц ее не слышал. «Он даже не шелохнется, – пронеслась в голове Марты страстная догадка, – неужели он мертв?»

– Олив! – позвала она снова. – Олив, ты не можешь умереть, ведь я жива! Ты просто уснул, правда? Скажи мне, ты спишь? Если это так, то просыпайся!

В эту минуту принц открыл глаза. Ему показалось, что он услышал голос Марты. Он тут же подскочил с места и, увидев перед собой русалочку с внешностью Марты, бросился к ней.

– Любимая! Мы снова вместе!

Он прижимал ее тело к себе так же страстно, как в первый раз, не замечая тех изменений, которые с ней произошли.

Поскольку на берегу Марта могла быть лишь совсем немного времени, она позвала его за собой в море.

Они плыли навстречу волнам, радуясь тому, что нашли друг друга. Казалось, им было все равно, где с ними будет Любовь: на земле или в море.

Нежные руки Марты поддерживали принца, когда тот уставал, ведь у него не было рыбьего хвоста, а ноги не выдерживали такой большой нагрузки.

Вскоре принцесса догадалась, что пора возвращаться на берег.

Олив все никак не мог насмотреться на свою Марту, он буквально ни на минуту не отводил от нее глаз, словно боялся, что она может исчезнуть снова.

Когда принцесса рассказала о том, как она расправилась с морской колдуньей, принц вдруг спросил у нее:

– Если колдуньи больше нет, значит, ты снова станешь человеком?

Вопрос Олива ранил ее в самое сердце. Он любил ее не русалкой, а той принцессой, которую когда-то увидел на берегу.

«Возможно, сейчас он не замечает моего рыбьего хвоста, но что будет дальше? – думала она. – Он начнет его ненавидеть, а после эта ненависть перейдет и на меня.»

В эти минуты, как никогда остро, она ощутила необходимость их расставания. Теперь они уже не были созданы друг для друга, так как принадлежали к разным стихиям, совместить которые просто невозможно.

– Почему же ты молчишь? – заволновался Олив. – Может, ты, как рыба, скоро станешь немой? Но, даже если ты разучишься говорить, я научусь понимать тебя, ведь я тебя очень сильно люблю. Это правда.

Шутка принца показалась ей неуместной, но она ничего ему не сказала, лишь убеждаясь, что была права в своих выводах.

– Я останусь русалкой, – весело сказала она. – Мне ею больше нравится быть, чем человеком. Здесь я свободна и могу плыть, куда захочу.

– Но на земле ты тоже могла передвигаться с таким же успехом, – заметил Олив.

– А ты бы хотел когда-нибудь побывать на дне морском и посмотреть, как там всё устроено?

– Вообще-то... – задумался принц.

– Можешь ничего не говорить, я все понимаю: рожденный ползать, летать не может, – с гордым видом произнесла Марта, устремляя свой взгляд на море.

– Но ведь ты же не стала птицей, а русалкой, – уточнил принц.

– Это неважно, я стала свободной...

– Ты по-прежнему любишь меня? – поинтересовался Олив.

Марте показалось, что в его вопросе она расслышала нотки охлаждения, которые появляются тогда, когда сильное чувство начинает уходить.