— Неприятности? — настораживается маман.

— Нет-нет, — впутывать ее в свои маразмы я буду в самую последнюю очередь. — Подружка шалит. Ей нравится демонстрировать свою вездесущность… Знаешь, бывает такая порода людей…

— Вездесучность, я бы сказала, — правильно понимает меня маман и кивает на дверь.

Хватая трубку уже надрывающегося рабочего телефона, я мысленно замечаю, что при всем Лиличкином «наведении справок», ей явно не удалось установить, что Александра Григорьевна мне родственница. Вероятно, если бы, например, Роману кто-то позвонил на хэнди маман, это действительно поставило бы его в страшно неудобное положение и наделало бы ужасного шума. А так — гадость не удалась, хотя Лиличка об этом вряд л догадывается…

— Зачем вы это делаете? — смело спрашиваю я.

— Должна же я была как-то доказать тебе серьезность намерений. Мы — не аферисты. Мы — серьезные, надежные люди… К нам стоит прислушиваться.

— Мне не нравятся ваши методы. Поймите, даже если вы предлагаете нечто очень хорошее, мои внутренние бесенята не позволят мне поладить с людьми, которые начинают переговоры с демонстрации своей силы…

— О-о-о, ну что за прелестное создание! — мурчит Лиличка. — Демонстрация силы? Ах, как лестно. Обещаю, мы сменим методы, как только отпадет необходимость. Мое предложение все еще нуждается во внимании.

— Хорошо. — в конце концов, это начинает быть любопытным и, к тому же, кажется неизбежным. Я сделала все, чтобы избежать возможных неприятностей, и, если бы это и впрямь было позволено, мне бы сейчас уже никто не звонил. Жизнь — справедливая штука и раз она настаивает, значит, покой я еще не заслужила. — Куда и когда мне подъехать?

— О, нет, — хрипло смеется Лиличка. — На весь этот официоз с посиделками, разговорами и мучительным раздумьем уже нет времени. Вчера нужно было встречаться и все обговаривать. Теперь я уже не могу — в заботах и хлопотах… А в пятницу уже нужно подписывать договор. У нас, понимаешь ли, отлаженная и уже запущенная система…

— О чем идет речь? Какой договор? Я тут при чем? — все это уже попросту веселит меня.

— Вкратце расскажу тебе все по телефону. Мы будем делать из тебя знаменитость. Фуршеты, презентации, встречи с толпами почитателей, омары, кальмары, цветы и все такое. Понимаешь? Сейчас на имени Бесфамильной будут делаться большие деньги. Отчего бы нам не принять участие? Но нужен человек, которому поверят. Мне — не поверят. А из близких к покойной людей только ты, да Нина располагаете временем на воспоминания. Нина, разумеется, тут же загорится идеей — она всегда мечтала сделать себе литературное имя — переложит редакторские дела на плечи заместителя… Карпушей вы его зовете, ведь так? Скажу тебе по секрету — я наводила справки — все дела и так на нем, она лишь делает вид, что нечто умеет…

— Я ничего не понимаю. О каких воспоминаниях речь?

— Об обычных. «Воспоминания о Марине Бесфамильной», или, еще лучше «Повесть о Марине», автор — Сонечка. Ну, в противовес «Повести о Сонечке», автор — Марина Цветаева… Понимаешь? Аргумента два — во-первых, мы наводили справки, — сборник стихов, собранный Бесфамильной, собираются раскручивать, а ее имя делать очень популярным. Кто? Одно издательство с очень правильными проектами. То есть книга о Марине, написанная одной из ближайших подруг будет иметь грандиозный успех. Кроме того, у тебя будет шанс восстановить справедливость. Сомневаюсь, чтобы вокруг Бесфамильной сейчас не поднялась волна грязных сплетен.