|
Укол не достиг цели. — Ну конечно! — с обезоруживающим простодушием отозвался Митенька. — Ты знаешь, я увлекаюсь техникой… В сущности, искусство управлять людьми есть не что иное, как умение толково применять инструменты и материалы. Наверное, можно забить гвоздь двуручной пилой, но к чему мучить себя и инструмент? Всякой вещи свое дело, и всякому человеку тоже. — А если под рукой серная кислота? — Так и залить ее в лейденскую банку, а не в карман! А коли в карман, то не себе, а недругу! Большинство людей, увы, лишь материал, но изредка попадаются удивительные инструменты! Великая княжна сердито фыркнула. — Ну и каким же инструментом, по-твоему, является… он? — О, тут особый случай! Лопухин, в некотором смысле, вещь в себе. В данной аналогии он скорее умный станок универсального назначения, какие еще не созданы, но будут, будут… Представь себе станок, который может исправить ошибку мастерового, а! — Да ты, братец, фантазер! — саркастически заметила Екатерина Константиновна. — К чему мастеровой при таком-то станке? — Ну… общие задачи ставить. — Обленится твой мастеровой при таком инструменте и сопьется. Вот еще выдумал! Человек ему инструмент! Низко и безбожно это, Митя! Екатерина Константиновна спорила с братом, а в голове у нее — щелк! щелк! — словно бы запирались на невидимые замочки ящики бюро, приняв в себя факты. Первый факт: любимый жив и на свободе! Второй факт: надобность в выкупе исчезла, и больше незачем торговать собой за два миллиона. Крылья вроде бы расправлены, но третий факт — ненавистная перспектива брака с Саксен-Кобургом — не становится от того менее реальной. ПапА не оставит эту затею, хоть слезами умойся. А значит… Безумная мысль испугала Катеньку. Если сложившаяся в игре ситуация не дает ни малейшего шанса выиграть, остается лишь проиграть… либо… либо… Либо изменить правила игры. Много лет назад Митя учил сестру играть в шахматы. Сильный игрок, сумевший однажды свести вничью партию с самим господином Ботвинкиным, великий князь попросту издевался над неумелыми попытками Катеньки не сесть в лужу. Коварные «вилки» следовали одна за другой, беспощадная «мельница» перемалывала тяжелые и легкие фигуры, сдвоенные ладьи били стенобитным тараном, ничтожные пешки тихой сапой подбирались к последней горизонтали, норовя обернуться ферзями… Натешившись вдоволь, Митя ставил мат — всегда красивый и всегда обидный до чрезвычайности. Однажды Катенька не выдержала. Хода за три до неизбежного мата она поднесла согнутый пальчик к пешке, хорошенько прицелилась и, метко щелкнув ноготком, сбила с доски неприятельского короля. Братец бурно возмущался и объявил себя победителем, несмотря ни на что. В шахматной партии — может быть, он и победил. Ну а по сути?.. — Ты вся дрожишь, — заметил Митенька. — Зябко. И спать пора. Великой княжне не было зябко — жарко ей было, и дрожала она вовсе не от холода. Однако разубеждать брата Екатерина Константиновна не стала. В спальне идея немедленно начала оформляться в замысел. Катенька насилу дождалась, когда камер-метхен пожелает ей спокойной ночи и удалится. Вот копуша! Итак. ПапА, по-видимому, хочет насолить чванным немцам, заключив династический союз с бельгийским королевским домом. |
