Я выслушал доклад и милостиво кивнул. А потом громко крикнул, обращаясь к солдатам:

— Благодарю за службу братцы.

— Рады стараться Ваше Императорское Ве — ли — че — ство! — гаркнул строй довольных удачным делом солдат. Быстро выучились. Надо бы Касатонову Красную Звезду дать за старание и успех с захватом.

На зрелище прибытия царя с любопытством смотрели не только высаживающиеся с лодок солдаты, но и многочисленные мещане, заполонившие берег. Вести о бескровном пленении преображенского полка и о грядущем прибытии государя достигли жителей окрестных деревень, приютившихся там беженцев из разрушенного Мурома и многочисленных, ограбленных Орловом корабельщиков. Вот они и поспешили в город, подгоняемые любопытством и жаждой справедливости. Касатонову даже пришлось организовать оцепление.

Я оглядел толпу народа и спросил подполковника:

— Депутации от муромских обывателей уже есть?

— Так точно, государь! И от духовенства местного и от корабельщиков, и от жителей тоже есть. Прикажете звать?

Я подумал и ответил:

— Духовенство до завтра подождет, а вот с жителями и купцами надо будет переговорить. Да и суд публичный над Орловым устроить надо, так что организуй все к полудню. А я пока с преображенцами перемолвлюсь.

— Слушаюсь, ваше величество. Все будет сделано в лучшем виде.

Плац, на котором моего решения ожидал преображенский полк представлял собой всего лишь вытоптанное поле на окраине Мурома. По периметру поля стояли легкие пушки с расчетами. Стволы их угрожающе смотрели на толпу безоружных гвардейцев отбивая у тех любые мысли о побеге.

При виде моей многочисленной свиты солдаты, мигом повскакивали с земли, выровняли свои ряды и организовали ровные коробочки батальонов. Я внутренне хмыкнул. Может из гвардейских полков вояки и не элитные на самом деле, но вот показуху лучше них устроить никто не может.

Хотя градус торжественности построения сильно снижали кальсоны и нательные рубашки на подавляющем большинстве стоящих в строю. Кроме того, отдельной плохо организованной кучкой стояли нестроевые и обозники. Это был небоевой состав полков ушедших с Орловым вниз по реке. Их муромцы Касатонова тоже согнали на плац.

Отдельно от пленных стояла группа преображенцев в форме и при оружии. Над ней реял стяг, который держал прапорщик Василий Пестрово. Это были те самые, верные мне солдаты, что помогли захватить в плен свой полк без боя.

Я прошелся вдоль строя сопровождаемый взглядами почти трех тысяч человек. На лицах у всех застыло тревожное ожидание. Наконец я закончил осмотр и встал напротив середины строя.

— Воины православные, — громко начал я. — Хвала Господу вседержителю, что ваше пленение обошлось без кровопролития. Русские не должны лить кровь русских. И идти против законного и природного государя это преступление и святотатство. И те, кто вас к этому принуждали, ответят и передо мной, и перед Богом.

Тревога на лицах сменилась удивлением и ожиданием. Я продолжил:

— Благодаря верности, храбрости и уму некоторых из вас, — я жестом указал на группу под флагом полка. — А также в память о моем великом деде, основавшем этот полк, я не буду распускать его, как сделаю это со всеми иными, пошедшими против меня. Хотя гвардейское звание ему придется заслуживать по новой. Что касается вас, то я вам предлагаю принести мне присягу. Добровольно и нелицемерно. И продолжить службу под моими знаменами.

Я сделал паузу дабы слова дошли до сознания самых тугодумных.