«Бр р р», – ежился Роджер, наблюдая, как в глотке Лийне вслед за сервелатом исчезают вчерашние спагетти с маринованными огурцами.

Она могла выпить до трех литров молока за один присест.

Роджер одновременно и боялся ее, и восторгался!

– Тебе надо выступать на конкурсах «Кто больше съест»! – предлагал он. – Имеешь шанс!

– Ты так думаешь? – вяло отзывалась Лийне.

– Определенно! Ты знаешь, я уезжаю…

– Куда? – поинтересовалась она, запуская указательный палец в банку с малиновым джемом.

– В Лондон.

– Надолго?

– Навсегда. Меня пригласили в Национальный оркестр. Это большая честь!

Она громко отрыгнула.

– Бросаешь, значит?

– Я же тебя никогда не любил!..

– Ты очень жестокий человек! – из ее глаз вытекли две огромные слезины и скатились в мороженое. – Ты превратил меня в корову, у которой нет молока. Она все жрет, а молока все нет! Вот дура, не понимает, что сначала необходимо отелиться, а потом и молочко появится!

– Посмотри на себя в зеркало! – разозлился Костаки. – Ты хочешь, чтобы твой ребенок походил на тебя?

Она завыла от ненависти к нему и к себе.

– Заведи себе собачку! – посоветовал он. – Вместе жрать будете!..

В последнюю ночь перед отъездом, когда Роджер спал и ему грезились музыкальные триумфы, она чуть не перегрызла бывшему другу горло. Вцепилась зубами в кадык, зарычала и рванула что было силы.

Он проснулся от страшной боли и, увидев ее с окровавленным ртом, наотмашь ударил Лийне кулаком в лицо. На мгновение ему показалось, что это и не лицо вовсе, а задница! Она рухнула с кровати на пол, он прыгнул следом, чтобы добить, но жирная финка уже вовсю храпела, а из кровавого рта рассеивались по комнате коньячные молекулы.

На следующий день она провожала его в аэропорт. Шла за ним с его чемоданами действительно как корова и приговаривала:

– Ты английская свинья!

Он кивал, соглашаясь.

– Подонок!

– Да да…

– Ты украл мою жизнь!

– Да да…

Взлетая, он вдруг подумал, что будет скучать по ней. Роджер закрыл глаза, пытаясь представить себе ее лицо, но воображению представлялась только огромная задница. Далее он заснул…

Она сутки просидела в аэропорту и все глядела в небо, куда вознесся ее возлюбленный…

Как то раз, зайдя к Мушарафу купить какую нибудь антикварную мелочь, Роджер по приглашению индуса спустился с ним в офис попить кофе да поболтать о том о сем. По телевизору шли новости изо всех горячих точек мира. Мужчины обсуждали политику Британии, когда в завершение новостного блока показали сюжет о чемпионате мира по пожиранию хот догов.

На экране возникло женское лицо с открытым ртом, в котором исчезали с невероятной скоростью вереницы сосисок, а голос диктора сообщил, что на сей раз победила финская девушка Лийне Коломайнен.

– Я с ней жил девять лет! – вскричал Роджер, напугав Мушарафа. – В Хельсинки! Это я ей посоветовал участвовать в соревнованиях!

– Ты ее любишь? – поинтересовался индус.

– Что ты!.. – махнул рукой Костаки.

– Мне такие женщины нравятся! – сказал Мушараф, и его черные глаза заблестели.

– О чем речь? – хохотнул Роджер. – Поезжай в Хельсинки в турпоездку! Адрес ее я тебе дам!

– И что я приеду? Она меня взашей вытолкает!

– Не вытолкает!.. Скажешь, что от меня!..

– И дальше что?

– Теперь слушай меня внимательно! – поднял указательный палец Роджер. – Главное, – он понизил голос, – главное, чтобы она выпила пятьдесят граммов коньяка!.