Священник взял Роджера за ухо и что есть силы потянул за него, скручивая то влево, то вправо.

Мальчик на удивление был покорен. Не вырывался, не выказывал признаков боли. В темноте его глаза лишь поблескивали, и священнику показалась, что пробирается взгляд ему в самую душу, что то портя в ней изрядно.

Он выволок Роджера из исповедальни и потащил к выходу, где ждала Лизбет.

Мать же, увидев, как расправляются с ее сыном, рванулась навстречу, ударяясь тяжелым задом о церковные скамейки.

Ее рука схватила бледную кисть священника и сжала ее накрепко.

– Отпустите его! – попросила Лизбет.

– Ваш сын – мерзопакостник! – вскричал служитель церкви.

– Молчите, отец Себастиан! – и сжала руку еще сильнее. – Сохраняйте тайну исповеди даже для меня!

«Какие у нее сильные пальцы», – подумал священник и отпустил ухо Роджера.

– Спасибо, – поблагодарила Лизбет.

Роджер тер налитое кровью ухо и с удивлением смотрел на священника.

– Через десять лет, – предупредил мальчик, – или еще раньше, я приду в вашу церковь и откручу вам ухо. Мне мама читала из Библии, что ухо за ухо!

– Так нельзя, Роджер! – успела сказать Лизбет.

– Вон отсюда! – взревел святой отец.

Отец Себастиан трясся от злости, но вместе с тем тщился эту злобу обуздать, так как гнев его был вызван недостойным посылом гадкого мальчишки и ввергал его самого во грех.

– Ступай, Роджер, – указала на дверь мать, и сын небыстро пошел, оглядываясь и сверкая глазами.

– Дрянной мальчишка!

– Это мой сын, и вы не смеете так о нем отзываться!

– Чтобы я так о нем не отзывался, воспитывайте его, пожалуйста, как положено! – высокомерно напутствовал священник и вдруг поймал себя на том, что видит вместо лица женщины непристойное место. Он перекрестился, и черты лица тотчас вернулись. – Или отведите его к другому священнику!

– Я содержу ваш приход, – как бы невзначай обронила Лизбет.

– Мне готовиться к отзыву?

Лизбет покраснела. Она посчитала, что поступила крайне дурно, обнаружив себя жертвователем.

– Извините, святой отец! Тяжелый день!

Лизбет протянула руку, и священник пожал холодные пальцы. Она наклонилась и поцеловала тыльную сторону его ладони.

– Вы бываете на исповеди? – поинтересовался отец Себастиан в дверях церкви.

– Раз в месяц.

– Не помню вашего голоса.

– Я не здесь бываю, а в церкви Святого Патрика.

– Приходите ко мне.

– Как нибудь…

И она пошла к сыну, который демонстративно стоял спиной к церкви и что то чертил мыском ботинка на земле.

Священник оглядел неуклюжую фигуру Лизбет и вдруг на мгновение испугался, что увидит вместо того, что находится ниже спины, лицо. Он еще раз перекрестился и вернулся в храм, дабы исповедовать истинно жаждущих.

Лизбет не говорила с сыном о конфликте на исповеди, а Роджер тем более не имел никакого интереса делиться чем бы то ни было с матерью. Он шел рядом с ней к дому и представлял, что станет делать с ящерицей.

– Будешь есть? – поинтересовалась она.

– Нет, – ответил он и спросил, почему мать содержит церковь, а дом получше не купит.

– Чем плох наш дом?

Роджер пожал плечами.

– Есть же лучше…

– Хорошо, я подумаю над твоим предложением.

– Да нет, я просто. Мне нравится наш дом. Но прежде чем пересылать в церковь чеки, необходимо узнать, кто их получает.

– Что ты имеешь в виду? – поинтересовалась Лизбет, наливая себе из пакета молока.

– У него уши волосатые.