Дальше в Наташкиных воспоминаниях зияла огромная дыра.

Проснулась она при странных обстоятельствах: наверху белел чужой потолок, сама она была прикрыта чьей-то шубой, в правой руке зудел пэйджер, в левой — сотовый. Все тело подозрительно болело. И самым удивительным было то, что рядом сидел какой-то классный мужик. Он улыбнулся, сказал «Доброе утро!», после чего поведал, что в третьем часу ночи кто-то принялся колотить в дверь его квартиры и кричать: «Спасите-помогите! Убивают-насилуют!». Этим «кем-то» оказалась Наташка.

Теперь она сидела перед Лилей и гадала, отчего у нее так ломит все тело? Причем ломит якобы в таких местах…

…У Лили от удивления, ахов и смеха сводило скулы.

— А как ты к нему попала-то? — спросила она Наташку.

— Я, наверное, шла к себе домой, только подъезд перепутала. У него квартира как моя расположена.

— Здорово же ты вчера угостилась!

Наташка отмахнулась.

— Фигня! Я вот все думаю, Лиль… — Она пригнулась к самому уху подруги. — Был секс или нет?

— Как это?! — испугалась Лиля.

— А вот так! Если не было, так чего же у меня все ломит-то? Ведь места живого нет! А потом, смотри! — Наташка отогнула ворот свитера. На груди явно обозначились малиново-синие пятнышки засосов. — Вот это что такое?

— И ты что, не помнишь?!

— Нет! — полуплаксиво-полувесело сказала Наташка.

— Как такое можно забыть?!

— Не знаю.

— Если не помнишь, то не было, — твердо заявила Лиля.

— А если было… То с кем? И если что, то от кого?

Лиле было одновременно и прикольно, и ужасно: ну вот как так можно? А Наташка все «страдала»:

— Надо к гинекологу пойти. Он мне сразу правду скажет. Или не скажет? Как думаешь?

Лиля никак не думала. Вообще-то по Наташке было видно, что она прекрасно помнила, с кем и что у нее было. Просто если рассказываешь, что не помнишь, все выглядит забавнее. А Наташку хлебом не корми, дай лишний раз народ повеселить. В общем, мир сошел с ума, все перевлюблялись, и даже главные редакторы радиостанций в три часа ночи умудрялись найти себе любовников. И это при живом-то муже. Хотя он, похоже, перестанет им быть в скором будущем.

Эти размышления вернули Лилю к действительности. Времени в обрез, а она еще не начала бороться за свое счастье.

— Слушай, Наташ, — позвала она подругу, — у меня к тебе дело…

Наташка выслушала всю историю про Марко и пришла в неописуемый восторг от идеи повесить у него под носом плакат с изображением госпожи Рощиной.

— Супер! — похвалила она Лилю. — Я тоже своему соседу что-нибудь такое придумаю. Так ты говоришь, тебе реклама нужна?

Лиля обрадовано кивнула.

— Та-ак, — протянула Наташка, доставая из кармана сотовый. — Сережка меня сегодня не любит за вчерашнее, зато любит Лёня…

Лиля не знала, кто такой Лёня, но на всякий случай принялась надеяться.

— Але! Лёнь, это ты? — произнесла Наташка голосом куклы Барби. — А мне надо у тебя ролики разместить. Ну, какие-какие… Обыкновенные… Да. Да. Да.

Сколько раз она сказала «да», Лиля не подсчитала. В общем, дело кончилось тем, что Наташка передала ей сотовый и велела самой сказать, сколько раз в день надо крутить рекламу и за сколько времени ее надо записать.

В довершение всего Лёня пообещал переговорить с какими-то телевизионщиками, которые наверняка тоже захотят стать информационными спонсорами международного проекта.