Ванечка раздал коллегам телефон агентства и отправился в офис.

Обдумывая свою гениальность, он остановился перед светофором, чтобы перейти на другую сторону улицы, как вдруг низкая темно-вишневая машина остановилась прямо перед ним, раскрыв дверцу.

— Иван, садись быстрее! — позвал Марко, не давая Ванечке опомниться.

Ванечка послушно юркнул внутрь. Почти бесшумно машина тронулась с места.

— Привет, — сказал Марко. — Слушай, ты не знаешь, где здесь можно помыть кота?

Совершенно оторопев, Ванечка уставился на него.

— Чего?

— Я кота нашел, — пояснил Марко. — Меня с ним в гостиницу не пускают, а под куртку его не засунешь — он грязный, как свинья. Так что его надо помыть.

Ванечка оглядел салон и приборную доску.

— А где он?

— Под твоим сидением. Боится.

Ванечка еще немножко подумал и на всякий случай решил осведомиться:

— А зачем он тебе?

Марко пожал плечами.

— Он сидел у обочины и плакал… Мне его стало жалко.

Ванечка тут же понял, что готов оказать своему новому приятелю любую услугу.

— В «Макдоналдс» надо ехать. Там есть и туалет с горячей водой, и жидкое мыло, и фен. Сначала направо, потом прямо.

— Отлично! — одобрил Марко.

Ванечка был счастлив: во-первых, его предложение оценили, а во-вторых, кажется, небо решило осуществить его голубые мечты. Хотя здесь несомненно было одно щекотливое обстоятельство: Ванечка никогда в жизни не встречался с представителями сексуальных меньшинств и не совсем знал, как их отличить от представителей сексуального большинства.

«Может, Марко подаст мне какой-нибудь знак?» — в надежде подумал он.

Но сколько Ванечка ни приглядывался, до самого «Макдональдса» ему не удалось заметить никаких значимых телодвижений. Более того, Марко только и делал, что расспрашивал про Лилю и ее агентство. Хотя если бы он и начал как-то намекать на свой интерес к пассажиру, Ванечка все равно не знал бы, как себя вести. И вообще это было несправедливо: нормальным людям с самого детства в книжках и фильмах рассказывают, что надо делать с представителями противоположного пола. А ненормальные пусть выкручиваются, как хотят.

Котенок оказался премерзким существом: в оригинале он должен был бы считаться белым с черным хвостом, желтыми глазами и длинными усами. Но от оригинала остались одни глаза. Все остальное было почти лысым, грязным, причем усы с одной стороны были оборваны, а левая задняя нога — в синей краске.

Ванечка увидел все это не сразу, а после напряженных усилий по вытаскиванию кота из-под сидения. Кот сопротивлялся молча и упорно. Он явно был уверен, что его хотят лишить жизни, и поэтому бился до последнего.

Когда котенок все же был извлечен на свет божий, Ванечка мужественно пожертвовал в его фонд свой пакет, который мама дала под хлеб.

— Так мы его незаметно пронесем, — сказал он, всеми силами пытаясь запихнуть кошачью голову в целлофановые недра.

— Думаешь, он не будет орать? — засомневался Марко.

Ванечка пожал плечом, но тут котенок разрешил все сомнения, издав низкий, полный отчаяния и страдания вопль, который немедленно привлек внимание прохожих.

Какая-то девочка в кроличьей шапке схватила маму за рукав.

— Мам! А зачем дяденьки кролика мучают?

— Это котик, — пояснил Марко. — Мы ему сейчас гамбургер купим.

На всякий случай подождав, пока прохожих будет поменьше, он скомандовал:

— Так, Иван… Значит, входим на счет «три» и бежим к туалету, пока нас не засек персонал.