— Я рад, что мы в конце концов встретились, — проговорил де Рош глубоким, раскатистым голосом и подошел, чтобы поприветствовать ее.

Отчаянно краснея, она отважилась бросить на него еще один взгляд, подавая руку для поцелуя. Холодные серые глаза оглядели ее с ног до головы, и лишь потом он сфокусировал взгляд на ее лице.

— Английская роза. — Он склонился над ее рукой. У Изабель по телу прошла нервная дрожь, когда она ощутила его теплое дыхание и покалывание усов на тыльной стороне руки. О Господи…

— Вы еще красивее, чем я смел надеяться, — сказал он негромко — эти слова предназначались только для ее ушей. — И уверяю вас, леди Хьюм, я надеялся на многое.

Хотя за окном стояла зима, Изабель внезапно сделалось так жарко, что она пожалела, что у нее нет веера. Этот красивый мужчина смотрел на нее с жадностью. Это хороший знак для будущего мужа. О да, она польщена и очень довольна. И ей немного не хватает воздуха.

Она выдавила из себя какое-то приветствие.

— Так как отец леди Хьюм не может присутствовать здесь для обсуждения брачного контракта…

При звуке королевского голоса Изабель оторвалась от созерцания лица де Роша.

— Эта ответственность ложится на ее брата. Но он еще молод. Поэтому я попросил сэра Роберта помочь ему. — Король встал. — А теперь мне нужно заняться другими делами.

Вопреки явному сигналу о том, что аудиенция закончена, де Рош заговорил снова:

— Мой король, я благодарен за предоставленную мне возможность служить вам. Я делаю это из искренней заботы о благополучии граждан Руана и всей Нормандии. Ни одна французская группировка не принесет нам мира и процветания. Хвала Создателю, вы пришли спасти нас.

— Я исполняю волю Всевышнего, — ответил король.

Все склонили головы — король покинул зал.

Изабель бросила беспокойный взгляд на де Роша. Кажется, его ничто не взволновало: ни гнев короля, ни встреча с будущей женой. Уверенный в себе человек. Может, только капельку высокомерный…

Публичное заверение в верности королю Генриху несколько успокоило ее. В его речи не хватало деликатности, но она звучала искренне. Она молилась, чтобы он и был искренним.

Де Рош предложил ей руку, и они вместе вышли из огромного зала. Она слушала ритмичный звук их шагов. Она вдруг остро осознала, что впервые идет рядом с ним, но сколько раз это еще предстоит ей? Тысячу? Десять тысяч раз? После скольких раз он наконец перестанет быть для нее чужим?

И когда наконец она перестанет вспоминать о Стивене?

Глава 12

Февраль 1418 года

Стивен, проклиная сам себя, кутался в одеяло. В том, что ему сейчас приходится валяться здесь, отмораживая задницу, виноват только он сам, и больше никто. Зимняя осада оказалась не менее ужасной, чем он ее воображал. Такой холодной зимы на его памяти не выпадало. Король даже велел выстроить шалаши, чтобы его воины не замерзли насмерть раньше, чем город падет.

Хуже ледяного дождя на улице была только вонь грязных тел, царившая внутри. Мало кто мылся, и большинство не меняло одежду уже два месяца. Если бы Стивен не боялся превратиться в сосульку, то спал бы на улице.

И все же он выбрал времянку. Каждую неделю в официальном послании сэр Джон Попем умолял короля вернуть Стивена в Кан. Король, тем не менее, удовлетворил просьбу самого Стивена: остаться у Фалеза, пока город не сдастся.

Каждый раз, когда Стивен думал о том, чтобы уехать, на ум приходили воспоминания о резне в Кане: женские вопли, забитые насмерть старики, кровь невинных на его сапогах.