— Сразу велел уходить? — выкрикнул кто-то из толпы слушателей. — И даже не полюбовался ею? Она ведь хорошенькая, я вчера ее хорошо разглядел, сам бы с удовольствием с ней познакомился! Этого Мирт стерпеть уже не мог. На мгновение он закрыл глаза, мысленно попрощался с родителями и, уже не сдерживая свой гнев, кинулся в толпу.

— Кто это сказал?! — завопил он, стараясь схватить зубами хоть кого-нибудь из своих бывших друзей. Но от боли в перебитой лапе у него опять начало темнеть в глазах, и он почувствовал, что падает. В следующую минуту Мирта уже держало десятка два лисиц, и он перестал сопротивляться.

— Ну что ж, — проговорил Юрбен прерывающимся голосом, — похоже, что я ошибся. Этим поступком Мирт окончательно признал свою вину, и таким как он не место в нашем племени… «Вот и все! — мелькнуло у Мирта в голове. — Сейчас меня прогонят, я первым делом найду Юльчи, а потом Лукса — он наверняка сможет что-нибудь посоветовать!»

— … а также во всем нашем лесу! — продолжал Юрбен. — Чтобы больше ни у кого из рыжих лисиц не возникало желания дружить с нашими врагами, Мирт приговаривается к изгнанию из леса. Сейчас он, в присутствии свидетелей, выйдет в поле и отправится к человеческому поселению! Тишина после этого наступила просто гробовая. Где-то вдалеке послышались выстрелы охотников. «Мог бы остаться в капкане, — подумал Мирт, опуская голову.

— Все одно…» Все смотрели на него, и он не без гордости заметил, что держится достаточно спокойно. А все ждали, что он начнет защищаться, просить пощады или, может быть, попытается убежать, и тогда опять можно будет на него наброситься. Но Мирт прекрасно понимал, что на трех лапах он далеко не убежит. Он только боялся встретиться взглядом с кем-нибудь из близких, но и ему в глаза никто не смотрел. Несколько лисиц окружили приговоренного кольцом и двинулись в сторону лесной опушки. Почти вся толпа, пропустив их вперед, поспешила за ними. Только Юрбен с женой остались на месте и долго не могли оторвать взгляд от удаляющейся процессии…

По лесу Мирт шел довольно бодро, хотя он и не мог ступить на пострадавшую в капкане лапу. Он спешил, он хотел, чтобы все закончилось как можно быстрее, и старался не смотреть по сторонам. Но когда впереди показалось заснеженное поле, изгнанник вдруг резко остановился, так что шедшие сзади конвоиры чуть не налетели на него. Опушка леса была уже занята молчаливой толпой черно-бурых лисиц, а на самом краю поля стояла пушистая красавица-лисичка с вьющимся каштановым мехом.

Рыжие лисы остановились в нерешительности: черно-бурых врагов было меньше, но все же стычка с ними была бы нежелательной. Мирт молча растолкал свой конвой и, сильно хромая, подошел к каштановой изгнаннице. И рыжие, и черно-бурые лисы видели, как двое осужденных быстро обменялись несколькими словами, а потом, повернувшись к лесу спиной, и, подняв вертикально свои пушистые хвосты, медленно пошли по полю. Они успели отойти уже довольно далеко, когда в стороне от собравшихся лисиц из леса вышли двое охотников. Один из них указал на Мирта и Юльчи, и оба стали медленно подкрадываться к ним, на ходу вскидывая ружья. Юльчи с Миртом слышали все, но старались не ускорять шаг и не оборачиваться. Рыжие и бурые зрители попрятались за кустами и сугробами. Несмотря на близость охотников, никто и не думал бежать в лес. Все, не отрываясь, смотрели на двух приговоренных, продолжавших гордо вышагивать по полю.

— Бегите назад, скорее! — не выдержал кто-то из них. Юльчи чуть заметно вздрогнула, и они с Миртом еще теснее прижались друг к другу. Бежать было бесполезно — люди с ружьями были уже совсем рядом.