|
При этом ни одна из сестер не могла даже толком объяснить, в чем Мирта обвиняют. Сообразив, что от соседок ему все равно ничего не добиться, Мирт решил поговорить с Юрбеном. Чувствовал он себя вполне сносно — лекарства Юльчи сделали свое дело. Поэтому, долго не раздумывая, молодой рыжий лис на трех лапах отправился наверх, отмахиваясь от подруг, пытавшихся его остановить. Но выйдя из норы, Мирт так и замер на месте: вокруг выхода собралось чуть ли не все рыжее племя, даже те, кто жил достаточно далеко от этих мест. Родители Мирта и несколько его приятелей тоже находились здесь, окруженные другими лисицами. К Мирту их не пускали. Больше того — лисы-охранники тут же оттащили от него двойняшек, несмотря на их горячее сопротивление. Вообще, как только Мирт показался из норы, над поляной поднялся невообразимый шум. Вперед вышел Юрбен, а с ним Лимонная Элси.
— Всем тихо! — прикрикнул главный охотник. — Не смейте ругаться, вина Мирта еще не доказана! Толпа лисиц ответила ему еще более громкими воплями. Мирт сумел разобрать слова: «Вон из леса!», «Растерзать!» и так далее в том же духе. — Я сказал: всем замолчать! — рявкнул Юрбен таким страшным голосом, что лисицы нехотя притихли. Старый охотник повернулся к своему любимцу. — Мирт, иди сюда и сядь в центре, чтобы все тебя видели. Ты знаешь, в чем тебя обвиняют? — Догадываюсь, — чуть слышно отозвался молодой лис. — Лисы снова зашумели. Несколько учеников Юрбена, еще недавно занимавшихся вместе с Миртом, выскочили вперед и завопили хором: — Юрбен не может вести собрание, Мирт — его любимчик! Они с ним в сговоре!!! — Молчать!!! — заорали на них Юрбен и Лимонная Элси. Тишина установилась вновь, и Юрбен кратко обрисовал ситуацию: Мирт больше суток пропадал неизвестно где и был найден в обществе черно-бурой лисицы. Большая часть племени уверена, что он состоит с этой лисой в близких отношениях, и требует его изгнания из стаи. Лимонная Элси и несколько ее малолетних воспитанников сообщили, что Мирт интересовался отношениями собак разных пород, а когда узнал, что разные по цвету собаки обычно живут в мире, то при всех заявил, что в таком случае рыжие и черные лисицы также не должны враждовать. Во время речи Юрбена молодежь то и дело принималась громко возмущаться поведением Мирта, однако среди всеобщего осуждения обвиняемому послышались и редкие выкрики в его защиту. — Мирт, что ты сам можешь сказать в свое оправдание? — обратился к нему Юрбен, закончив свою речь. — Все мы прекрасно понимаем, что у твоих подозрительных поступков может быть вполне невинное объяснение! — при этом учитель так посмотрел на своего ученика, словно хотел его загипнотизировать. Мирт едва заметно кивнул головой. — Я могу сказать только одно, — начал он с оскорбленным выражением лица. — Я не понимаю, почему из-за какого-то пустяка меня чуть не растерзала моя родная стая! Я попал в капкан и чудом из него выбрался, я почти совсем не могу ходить, а меня собираются вышвырнуть из племени только потому, что на обратном пути ко мне прицепилась одна черно-бурая лиса! Да, до этого я действительно расспрашивал госпожу Элси о собаках, и если из-за простого любопытства меня теперь обвиняют в таких жутких вещах, то я больше никогда ничего не буду у вас спрашивать! И почему, черт возьми, мне не дают видеться с родителями?! — вдруг накинулся Мирт на Юрбена, вспомнив, что нападение — лучший способ защиты. — Браво! — прошептал Юрбен, но Элси услышала этот шепот и нахмурилась. — Пусть Мирт объяснит, — выскочил из толпы темно-рыжий лис, знакомый двойняшек Зизи и Лулу, — что означали слова той дрянной черной лисицы, когда их вместе застукали в лесу! Она тогда крикнула: «Мы обязательно встретимся на том же месте!» Что это за место, где вы встречаетесь, а Мирт? — Понятия не имею, — невозмутимо ответил обвиняемый. |
