За Харпер долг.

Надо ли сказать об этом полиции? Разумеется, надо, но от мысли, что Харпер Диксон замешана в чем-то, что привело к такому злодеянию, Касу становилось не по себе. Несмотря на вечно клокотавший в ней гнев, он не мог представить ее в роли преступницы. В любом случае он был единственной жертвой, и у него были свои счеты с Дарреном. Кас просто не мог выдать Харпер полиции, не разобравшись сначала, что произошло. Тот субботний вечер стал для нее поворотной точкой, и он очень надеялся, что этот поворот будет к лучшему. А с ним самим все будет в порядке. Ведь будет?

Кас посмотрел на телефон, не удержавшись от мимолетной надежды увидеть сообщение от Луизы. Но она, конечно, не писала. Тогда он отправил сообщение Харпер, чего никогда раньше не делал. У него вообще только недавно появился ее номер: ребята из клуба пришли навестить его, и Кас попросил у Мо телефон Харпер. Мо удивился, что у Каса его до сих пор не было. После этого все дети попытались дать ему свои номера. Касу пришлось прочитать им короткую лекцию о личных границах и жизни за пределами школы и клуба. Как ни странно, Салли это обидело. Кас в очередной раз задумался над тем, какое странное сообщество он создал. Правильно ли он поступил? Поступал ли он правильно хоть раз в жизни? Боль в груди, которую он испытывал, пытаясь поудобнее устроиться на больничной кровати, свидетельствовала об обратном.

«Привет, Харпер. Это мистер Пи. Понимаю, ты человек занятой, но если бы ты нашла время зайти, я был бы очень рад. Хочу узнать, что вышло из всех этих встреч на приеме».

Ответа не было, хотя Харпер сообщение получила. А может, его получил кто-то другой. У Мо были проблемы с цифрами, так что вполне возможно, что Кас написал постороннему человеку.

На следующий день его перевели в обычную палату, хотя Кас надеялся, что его выпишут. Им явно нужна была кровать в отделении интенсивной терапии, а капельницы у него уже закончились.

– Мы подержим вас еще несколько дней, за вашим состоянием нужно следить, – отмел все возражения лечащий врач. – Торопиться ни к чему. Вам и так очень повезло. И вы сами, наверное, это понимаете.

Но дело было вовсе не в везении. Дело было в Луизе Макгрегор.

Глава сорок седьмая

Харпер не хотелось идти в больницу, но как она могла отказаться? Мистер Пи попал туда по ее вине, и игнорировать его прямую просьбу она не решилась. Тон сообщения был довольно легким. Может, у него амнезия, и он забыл о нападении? Такое же иногда бывает… Может, никто не сказал ему, что сада больше нет, что все, над чем они работали, пошло прахом, что все надежды Харпер за одну ночь достигли пика, а потом рухнули – и все из-за ее глупости? Она чувствовала себя глупой. Очень глупой. Полной идиоткой. Ведь она была настолько глупа, что поверила в себя и в то, что у нее есть будущее. Настолько глупа, что поверила, что может изменить мир.

Мистер Пи лежал в палате на шесть коек. Харпер остановилась в дверях, разглядывая его. Странно было видеть мистера Пи таким беспомощным. Он всегда был самым сильным из тех, кого она знала, – с их первой встречи. А теперь лежал без сил на больничной кровати. Ну что ж, по крайней мере, он не подключен к аппаратам и не одет в дурацкий больничный халат. Кто-то принес ему нормальную одежду – на мистере Пи была обычная футболка, одна из тех, которые он носил в зале. Почему-то именно эта незначительная деталь заставила сердце Харпер перевернуться. Ее глаза наполнились слезами.

Харпер Диксон никогда не плакала. Какой смысл в слезах? Только силы зря тратить. Лучше потратить эти самые силы на злость – она всегда помогает довести дело до конца. А просто сидеть и жалеть себя, ожидая, когда случится очередная неприятность… нет, это не для Харпер. Но сейчас, прямо здесь и сейчас, она не могла сдержаться, потому что знала: после всего, что для нее сделал мистер Пи, он лежит на больничной койке из-за нее.