Входя в незапертую калитку, она подумала, что, как ни странно, хотела быть именно здесь – среди грязи и руин, в том месте, которое совсем недавно не имело к ней никакого отношения. Полгода назад она приходила сюда вынужденно, только потому, что обещала мистеру Пи. Теперь она была в еще большем долгу перед ним и совсем недавно дала новое обещание, но приходила в сад по собственному желанию. Только здесь страх перед будущим оставлял ее. Здесь и в автобусном саду Макса, который они до сих пор держали в тайне. К тому же Кэт нуждалась в ней. И ребята из клуба тоже. Они с Мо были старшими в группе, и в отсутствие мистера Пи малыши рассчитывали именно на них. Заниматься боксом без мистера Пи они не могли, поэтому потянулись в сад, где Кэт и Артур встретили их, фигурально говоря, с распростертыми объятьями, а буквально – с коробкой печенья и целой батареей садового инвентаря.

– Доброе утро! – раздался веселый голос Кэт; она шла от спортзала с двумя дымящимися кружками кофе в руках. Одну она протянула Харпер: – Вот, держи.

– Спасибо, – отозвалась та, удивляясь, что они с соседкой теперь общаются так близко и хорошо, что могут даже не спрашивать друг друга про сахар и сливки.

– Важный день сегодня, да? – спросила Кэт.

Они стояли бок о бок, рассматривая пустой участок.

– Да уж, – кивнула Харпер.

Кэт сжала ее локоть.

– Все будет хорошо! Луиза, кстати, только что звонила, просила передать тебе, что к нам едут репортеры из «Би-би-си ньюс». Ты только не нервничай! – добавила она, когда Харпер вздрогнула. – Нам ведь не помешает реклама. Деньги быстро заканчиваются… Нужно найти финансирование.

По правде говоря, Харпер не понимала, почему восстановление сада не мог оплатить Оуэн Лоренс; у него явно не было проблем с деньгами. Они дважды разговаривали по телефону после приема – точнее, после того, как Харпер во всем призналась мистеру Пи. Компания Лоренса предложила оплатить ее обучение в колледже при условии, что после его окончания Харпер два года проработает у них. Дело, конечно, было в устройстве по очистке воды: Оуэн хотел устанавливать его в домах, которые строила его фирма.

Харпер слушала Оуэна, потому что не могла не слушать, не могла упустить шанс поступить в колледж. Но теперь для нее все изменилось. Всю жизнь она мечтала уехать из Коллатона, однако после нападения на сад, который она сейчас восстанавливала вместе с людьми, которых почти не знала, будущее виделось ей совсем в другом свете. Идея – та самая! – пришла ей в голову именно здесь. И если ей суждено воплотиться в жизнь, пусть это случится здесь.

– В общем, – продолжала Кэт, – Луиза уже едет сюда, и журналисты тоже. Все хотят узнать, что у тебя получится.

– Хорошо. – Харпер постаралась взять себя в руки и посмотрела на сарай, который они соорудили на прошлой неделе: там лежали миковосстановительные фильтры, которые Харпер собиралась опустить в загрязненный пруд. Накануне она проверила их и проконсультировалась по «зуму» с микологом: вместе они пришли к выводу, что споры готовы. – Пойду посмотрю, не выросли ли у нас за ночь грибы.

Немного позже, когда Харпер опускала мешки с мицелием в грязную воду, сад был полон народа. Дети, родители и съемочная группа Би-би-си, затаив дыхание, смотрели, как они с Луизой закрывают пруд тяжелыми деревянными щитами, которые изготовил Артур. Щиты перекроют доступ свету, чтобы мицелий мог спокойно выполнять свою работу, а заодно удержат мешки под водой.

– Вот так, – сказал в камеру журналист, когда Харпер и Луиза отступили от края пруда, – простое органическое решение поможет хотя бы частично устранить ущерб, нанесенный общественному саду.

Затем он обратился к Харпер.

Она старалась не обращать внимания на большой черный глаз камеры и просто отвечать на вопросы: почему она считает, что этот сад так важен? Как ей пришла в голову идея спасти пруд с помощью «грибного» фильтра?

После того как интервью было закончено, Харпер случайно услышала разговор репортера с Луизой.