|
В ту минуту, как они склонились, чтобы в едином порыве поднять тяжелую ношу, высокий, одетый в черное, но без какихлибо знаков отличия человек появился словно из-под земли и повелительным тоном произнес: - Не прикасайтесь к гробу, господа! - Почему? - растерянно спросили молодые люди. - Я не намерен с вами объясняться, - заявил господин в черном. - Не трогать гроб!! Он повернулся к распорядителю и спросил: - Где ваши носильщики, сударь? Где ваши носильщики? Тот вышел вперед и сказал: - Но я полагал, что тело должны нести эти господа... - Я не знаю этих людей, - оборвал его человек в черном. - Я спрашиваю: где ваши носильщики? Немедленно приведите их сюда! Можно себе представить, что тут началось! Нелепое происшествие произвело в церкви волнение; поднялся шум, предшествующий обыкновенно буре; толпа ревела от возмущения. Очевидно, незнакомец чувствовал за собой силу, потому что в ответ на возмущение присутствовавших лишь презрительно ухмыльнулся. - Носильщиков! - повторил он. - Нет, нет, нет! Никаких носильщиков! - закричали учащиеся. - Никаких носильщиков! - вторила им толпа. - По какому праву, - продолжали молодые люди, - вы нам запрещаете нести тело нашего благодетеля, если у нас есть разрешение близких покойного? - Это ложь! - выкрикнул незнакомец. - Близкие настаивают на том, чтобы тело было доставлено обычным порядком. - Он говорит правду, господа? - обратились молодые люди к графам Гаэтану и Александру де Ларошфуко, сыновьям покойного, вышедшим в ту самую минуту вперед, чтобы идти за гробом. - Это правда, господа? Вы запрещаете нам нести тело нашего благодетеля и вашего отца, которого мы любили как родного? В церкви стоял неописуемый шум. Однако, когда присутст вующие услышали этот вопрос и увидели, что граф Гаэтан собирается ответить, со всех сторон донеслось: - Тише! Тише! Все стихло как по мановению волшебной палочки, и в установившейся тишине отчетливо прозвучал негромкий голос графа Гаэтана: - Близкие не запрещают, а, напротив, поручают вам сделать это, господа! Его слова были встречены громким "ура!"; оно эхом прокатилось по рядам собравшихся и отдалось под сводами церкви. Тем временем распорядитель привел носильщиков, и те взялись за носилки. Но когда граф Гаэтан выразил свою волю, они передали гроб учащимся, те подставили плечи и медленно двинулись из церкви. Процессия беспрепятственно пересекла двор и вышла на улицу Сент-Оноре. Незнакомец, учинивший беспорядок, исчез как по волшебству. В толпе перешептывались, спрашивая друг у друга, куда он делся, но никто не заметил, как он ушел. На улице Сент-Оноре похоронная процессия перестроилась: впереди шли сыновья герцога де Ларошфуко, за ними следовали пэры Франции, депутаты, люди, известные благодаря личным заслугам или занимавшие высокое общественное положение, друзья и близкие покойного. Герцог де Ларошфуко был генерал-лейтенантом. За гробом следовал почетный караул. Казалось, страсти улеглись, как вдруг в ту минуту, когда этого меньше всего ожидали, тот же незнакомец, послуживший причиной скандала в церкви, появился снова. При виде его в толпе послышались возмущенные крики. Однако незнакомец не обратил на крики ни малейшего внимания, приблизился к офицеру, командовавшему почетным караулом, и шепнул ему на ухо несколько слов. |
