|
- Зато его вижу я! - заметил он. - Где? - Справа от нас, по диагонали. - Так-так-так... - Смотрите внимательнее! - Смотрю... - Что вы там видите? - Академика, он нюхает табак. - Так он надеется проснуться: ему кажется, что он на заседании... А кто стоит за академиком? - Мальчишка! Он вытаскивает у кого-то из кармана часы. - Должен же он сказать своему старому отцу, который час! Верно, Карманьоль?.. Та-а-ак... А за мальчишкой?.. - Молодой человек подсовывает записочку девушке в молитвенник. - Можете быть уверены, Карманьоль, что это не приглашение на похороны... А кого вы видите за этой счастливой парочкой? - Толстяка, да такого печального, словно он присутствует на собственных похоронах. Я уже не в первый раз встречаю этого господина во время печальных церемоний. - Ему, верно, не дает покоя грустная мысль, что к себе на похороны он прийти не сможет. Впрочем, вы уже близки к цели, друг мой. Кто там стоит за печальным стариком? - А-а, и впрямь наш подопечный!.. Разговаривает с господином де Лафайетом. - Неужели с самим де Лафайетом? - произнес Жибасье с уважением, какое даже самые ничтожные люди питали к благородному старику. - Как?! - изумился Карманьоль. - Вы не знаете господина де Лафайета? - Я покинул Париж накануне того дня, когда меня должны были ему представить как перуанского кацика, прибывшего для изучения французской конституции. Двое полицейских, заложив руки за спину, с благодушным видом не спеша направились к группе, состоявшей из генерала де Лафайета, г-на де Маранда, генерала Пажоля, Дюпона (де л'Эра) и еще нескольких человек, которые примыкали к оппозиции и тем снискали всеобщую любовь. Вот в это время Сальватор и указал на полицейских своим друзьям. Жибасье не упустил ничего из того, что произошло между молодыми людьми. Казалось, у Жибасье зрение было развито особенно хорошо: он одновременно видел, что происходит справа и слева от него, подобно людям, страдающим косоглазием, а также - спереди и сзади, подобно хамелеону. - Я думаю, дорогой Карманьоль, что эти господа нас узнали, - проговорил Жибасье, одними глазами показав на пятерых молодых людей. - Хорошо бы нам расстаться - на время, разумеется. Кстати, так будет удобнее следить за нашим подопечным. Надо только условиться, где мы потом встретимся. - Вы правы, - согласился Карманьоль. - Эта мера предосторожности нелишняя. Заговорщики хитрее, чем может показаться на первый взгляд. - Я бы не стал высказываться столь категорично, Карманьоль. Впрочем, не важно, можете оставаться при своем мнении. - Вам известно, что мы должны арестовать только одного из них? - Конечно! А что делать с монахом? Он натравит на нас весь клир! - А мы арестуем его как Дюбрея за то, что он учинит в церкви дебош. - И ни за что другое! - Хорошо! - кивнул Карманьоль и пошел вправо, а его собеседник нырнул влево. Оба описали полукруг и расположились так: один - справа от отца, другой - слева от сына. Началась месса. Священник говорил слащаво, все сосредоточенно слушали. По окончании мессы учащиеся Шалонской школы, доставившие гроб в церковь, подошли, чтобы снова его поднять и отнести на кладбище. |
