|
- Хватит! Еще слово, Жибасье, и я пойду хлопотать для вас о кафедре истории. - Вы правы! - согласился Жибасье. - Эрудиция меня погубит. Так о какой Барбетте вы ведете речь? Об улице, заставе или особняке? - Ни о той, ни о другой, ни о третьем, прославленный бакалавр, - восхищенно взглянув на Жибасье, молвил Карманьоль и переложил кошелек из правого кармана в левый, подальше от своего спутника, не без оснований, возможно, полагая, что всего можно ожидать от человека, готового сознаться в том, что тот так много знает, и знающего, очевидно, еще больше такого, в чем он не сознается никогда. - Нет, - продолжал Карманьоль. - Я имею в виду Барбетту, которая сдает стулья внаем в церкви святого Иакова и живет в Виноградном тупике. - Что такое эта ваша Барбетта!.. - презрительно бросил Жибасье. - Какое ничтожное общество вы себе избрали, Карманьоль! - Всего в жизни надо попробовать, высокочтимый граф! - Ну и?.. - промолвил Жибасье. - Вот я и говорю, что Барбетта сдает стулья внаем; и на этих стульях мой друг Овсюг... Вы знаете Овсюга? - Да, в лицо. - ...и на этих стульях мой друг Овсюг гнушается сидеть. - Какое отношение эта женщина, сдающая внаем стулья, на которых гнушается сидеть ваш друг Овсюг, имеет к тайне, которую я жажду разгадать? - Самое прямое! - Ну и ну! - проговорил Жибасье; он остановился, хлопая глазами, и покрутил пальцами, сцепив руки на животе, всем своим видом словно желая сказать: "Не понимаю!" Карманьоль тоже остановился и заулыбался, наслаждаясь собственным триумфом. Часы на церкви Успения пробили без четверти двенадцать. Казалось, оба собеседника забыли обо всем на свете, считая удары. - Без четверти двенадцать, - отметили они. - Отлично, у нас еще есть время. Это восклицание свидетельствовало о том, что их беседа обоим была далеко не безразлична. Впрочем, Жибасье казался более заинтересованным, чем Карманьоль, и потому именно он спрашивал, а Карманьоль отвечал. - Я слушаю, - продолжал Жибасье. - У вас, дорогой коллега, нет таких склонностей к святой Церкви, как у меня, и потому вы, может быть, не знаете, что все женщины, сдающие стулья внаем, отлично друг друга знают. - Готов признать, что понятия об этом не имел, - отвечал Жибасье с откровенностью, свойственной сильным людям. - Так вот, - продолжал Карманьоль, гордый тем, что сообщил нечто новое столь просвещенному человеку, как Жибасье, - эта женщина, сдающая стулья внаем в церкви Сен-Жак... - Барбетта? - уточнил Жибасье, не желая упустить ни слова из разговора. - Да, вот именно! Она дружит с женщиной, сдающей стулья внаем в церкви Сен-Сюльпис, и эта ее приятельница живет на улице По-де-Фер. - Ага! - вскричал Жибасье, ослепленный догадкой. - Догадались, к чему я клоню? - Могу только предполагать, предчувствовать, догадываться... - Так вот, женщина, сдающая стулья внаем в церкви СенСюльпис, служит консьержкой, как я вам только что сказал, в том самом доме, до которого вы вчера ночью "довели" господина Сарранти и где живет его сын, аббат Доминик. - Продолжайте! - приказал Жибасье, ни за что на свете не желавший упустить ниточку, за которую, как ему казалось, он ухватился. - Когда господин Жакаль получил нынче утром письмо, в котором вы пересказывали ему вчерашние события, он прежде всего послал за мной и спросил, не знаю ли я кого-нибудь в том доме на улице По-де-Фер. |
