|
- Вы знаете эту церковь? - продолжал настаивать г-н Жакаль, видя, что Жибасье не отвечает. - Еще бы, черт побери! - отозвался Жибасье. - Должно быть, только понаслышке, потому что на очень набожного человека вы непохожи. - Я такой же, как все, - отвечал Жибасье, с безмятежным видом подняв глаза к потолку. - Я не прочь укрепить с вашей помощью свою веру, - проговорил г-н Жакаль, наливая Жибасье кофе, - и если у нас будет время, я с удовольствием попрошу вас изложить ваши теологические принципы. У нас тут, на Иерусалимской улице, можно встретить величайших теологов, как вам, должно быть, известно. Вы привыкли жить в заточении и, верно, научились медитации. Вот почему я с истинным наслаждением когда-нибудь вас выслушаю. К сожалению, время идет, а сегодня у нас с вами еще много дел. Но слово вы дали, просто мы отложим это дело до другого раза. Жибасье слушал, хлопая глазами и смакуя кофе. - Итак, - продолжал г-н Жакаль, - вы найдете своего подопечного в церкви Успения. - Во время заутрени, обедни или вечерни? - спросил Жибасье с непередаваемым выражением, то ли лукавым, то ли наивным. - Во время обедни с певчими. - Значит, в половине двенадцатого? - Приходите к половине двенадцатого, если угодно; ваш подопечный прибудет не раньше двенадцати. Именно в это время условились встретиться заговорщики. - Сейчас уже одиннадцать! - вскричал Жибасье, бросив взгляд на часы. - Да погодите вы, господин Торопыга! Вы еще успеете пропеть свою глорию [Игра слов: "глория" - это и католическая молитва, и напиток (кос с водкой).]. И он подлил водки в чашку Жибасье. - "Gloria in excelsis" ["Слава в вышних" (латин.)], - проговорил Жибасье, поднимая чашку двумя руками на манер кадила, словно собирался воскурить ладан в честь начальника полиции. Господин Жакаль наклонил голову с видом человека, убежденного в том, что заслуживает этой чести. - А теперь, - продолжал Жибасье, - позвольте вам сказать нечто такое, что ничуть не умаляет вашей заслуги, перед которой я преклоняюсь и выражаю вам свое глубочайшее почтение. - Слушаю вас! - Я знал все это не хуже вашего. - Неужели? - Да. И вот каким образом мне удалось это разузнать. Жибасье поведал г-ну Жакалю обо всем, что произошло на Почтовой улице: как он выдал себя за заговорщика, проник в таинственный дом и условился о встрече в полдень в церкви Успения. Господин Жакаль слушал молча, а про себя восхищался проницательностью собеседника. - Так вы полагаете, что на похоронах соберется много народу? - спросил он, когда Жибасье закончил свой рассказ. - Не меньше ста тысяч человек. - А в самой церкви? - Сколько сможет там поместиться: две-три тысячи, может быть. - В такой толчее разыскать вашего подопечного будет не так-то просто, дорогой Жибасье. - Как говорится в Евангелии: "Иди да обрящешь". - Я облегчу вам задачу. - Вы?! - Да! Ровно в полдень он будет стоять прислонившись к третьему пилястру слева от входа и разговаривать с монахомдоминиканцем. На этот раз дар провидения, отпущенный г-ну Жакалю, настолько потряс Жибасье, что тот склонился, не проронив ни слова; подавленный его превосходством, Жибасье взял шляпу и вышел. |
