Разносолами тут не потчевали. Я заказал сбитень, народное горячее питье, приготовляемое из меда и пряностей, и пирог с капустой.

    Пока хозяин выполнял заказ, в зал вошли Наталья с Ваней. По всем правилам «межличностных отношений» девушка должна была надуться, сесть напротив меня и всем своим видом демонстрировать обиду безвинной жертвы.

    Однако наша красавица повела себя совсем не так, как следовало. Правда, она села напротив меня, но с такой безоблачной улыбкой, как будто я только что выполнил ее самое сокровенное желание. Трактирщик уже нес кувшин со сбитнем, но как только увидел Наталью, почему-то бегом вернулся назад и скрылся из зала.

    -  Впереди есть хороший, чистый трактир, а тут всегда на полах мусор, - сказала девушка, оглядываясь по сторонам.

    В этот момент в зал вернулся хозяин с другим, уже обливным керамическим кувшином и на полусогнутых, кланяясь и приседая, поставил питье на стол. На меня он больше не смотрел, буквально ел глазами Требухину.

    -  Извольте, боярышня, откушать пирога с куриными грудками, - сладким голосом проговорил он, - моя старуха специально испекла для дорогих гостей.

    Кажется, Наталью здесь знали, потому вполне можно было узнать и о ее домашних делах.

    -  Хорошо, принеси, - разрешила она, и трактирщик начал, пятясь, отступать.

    -  Погоди, голубчик, - остановил я его, - не знаешь, как здоровье боярина?

    -  Какого боярина? - испуганно спросил он, продолжая пятиться.

    -  Требухина.

    -  Откуда мне такое знать, мы люди маленькие, - уже издалека ответил он.

    Жизнь делалась все интереснее. Кажется, милое семейство имело в округе солидную репутацию.

    -  Вот видишь, если бы твой отец умер, об этом здесь все знали, - сказал я Наталье. - Может быть, лучше вернемся в. Москву?

    Наталья посмотрела на меня странным отсутствующим взглядом. Потом неожиданно улыбнулась и облизала розовым языком красиво очерченные чувственные губы. Спросила:

    -  Ты сегодня нарочно решил меня дразнить?

    -  Дразнить? - переспросил я, наблюдая, как возвращается хозяин с деревянным блюдом, покрытым чистой холстиной. За его спиной маячила полная женщина, вероятно, трактирщица, жадно разглядывая нашу компанию. - Чем это я тебя дразню, тем, что твой отец жив?

    -  Ты сегодня какой-то грубый и не ласковый, ты меня совсем… - она не успела договорить, подошел хозяин и торжественно водрузил пирог с куриными грудками на стол.

    -  Приятного аппетита, - промурлыкал он, низко клянясь и сладострастно прищуривая глаза. - Баба специально для самых знатных гостей пекла!

    Я снял с пирога холстинку. Он действительно был пышный, с красивой румяной корочкой. Над головой тотчас загудели заинтересованные мухи. Пирог нужно было разрезать, но ножа на столе не оказалось, и я вытащил из ножен кинжал. В этот момент входная дверь широко распахнулась, и в помещение ввалилась целая ватага громко говорящих людей. В ее центре красовался покойный Требухин.

    Глава 16

    Увидев нас, вновь прибывшие разом замолчали. Было их ни много, ни мало шесть человек, и еще кто-то виднелся в дверях. Я так и остался стоять над столом с обнаженным кинжалом в руке. Никакого страха у меня не было, только удивление. Наташа тоже спокойно глядела и на родителя, и на его свиту.

    -  А я смотрю, у коновязи лошади хорошие, - выступая вперед, сказал бывший боярин.