-  Поздно обедать, может место покажете, я спать хочу!

    -  И то верно, - заметил Требухин, - время позднее, утро вечером мудренее. Завтра я тебе все наши богатства покажу, а нынче и правда спать пора. Аграфена, - неожиданно зычно закричал он, - отведи окольничего почивать, да сделай так, чтобы он был всем доволен!

    Спать вообще-то было рано, времени всего около девяти, но весь вечер слушать хвастовство бывшего боярина я уже не мог.

    На крик хозяина прибежала расторопная баба и, одновременно кланяясь и приседая, потянула меня за собой.

    Мы с Ваней пошли вслед за ней в один из теремков. Подниматься наверх пришлось по узкой шаткой лестнице, а в самом теремке, кроме двух широких лавок, другой мебели и убранства не оказалось. Как мне показалось, Аграфена тоже ждала возгласов восторга, но я обошелся простым спасибо.

    -  Сейчас постели принесут, - скороговоркой пообещала она и кубарем скатилась вниз.

    -  Ну, как ты? - спросил я Ваню, который за весь сегодняшний день не промолвил и десятка слов.

    -  Хорошо, только ты, хозяин, зря так плохо с Наташей разговариваешь, она такая хорошая!

    -  Вот и женись на ней, мало тебе попадьи было! Забыл уже?

    -  Я бы женился, да разве она за меня пойдет! - с такой тоской в голосе сказал парнишка, что мне сделалось его искренне жаль.

    -  Рано тебе жениться, - сварливо проворчал я. - Вот станешь воеводой, тогда за тебя любая красавица выйдет замуж.

    -  Ну, это когда еще будет! - грустно проговорил он. - Наташа меня не дождется.

    -  А как же Катя? - ехидно поинтересовался я.

    Мне кажется, что он едва не спросил: «Какая еще Катя?», но опомнился и смущенно заморгал светлыми ресницами.

    -  Так у Кати матушка очень строгая, как с такой уживешься!

    -  Понятно, значит, ты хочешь жениться на сироте. А Наташин батюшка тебе нравится?

    Рында замялся, не зная, что ответить, чтобы не обидеть меня. О моем отношении к Требухину он догадывался, ему же самому сейчас нравилось все, что связано с нашей красавицей.

    Наконец он нашел приемлемую, по своему мнению, форму:

    -  Немножко нравится, немножко нет…

    Пока мы трепались на любовные темы, вернулась Аграфена с сопровождении двух дворовых девушек, принесших наши постели, те резво застелили лавки и встали к стенке.

    -  Ну, спокойной вам ночи, приятных снов, - пожелала кастелянша и в прежнем лихорадочном темпе выскочила из светлицы.

    Мы собрались ложиться и ждали, когда уйдут постельные девушки. Однако они как встали возле стены, так и остались на том же месте, скромно потупив глаза. До меня начал доходить смысл приказа боярина сделать так, чтобы мы были довольны.

    -  Спасибо, можете идти, - сказал я, - нам больше ничего не нужно.

    -  Не велено, - ответила одна из них, с простеньким симпатичным личиком и длинной русой косой. - Мы здесь с вами побудем.

    Похоже, опять начинались барские забавы, с которыми я уже как-то сталкивался. Начинать борьбу за нравственность и права человека желания у меня не было, потому я решил вопрос сразу и радикально:

    -  Хорошо, оставайтесь. Спать будете на той лавке, а мы на этой, - указал я на только что застеленные ими ложа.