-  Хорошо, оставайтесь. Спать будете на той лавке, а мы на этой, - указал я на только что застеленные ими ложа.

    Девушка удивленно на меня посмотрела и послушно кивнула.

    Подневольные красавицы быстро сбросили сарафаны, надетые на голое тело, и легли. После этого и я начал снимать свою амуницию.

    -  Ложись, - сказал я Ване.

    Тот, в своей подростковой сверхсексуальности, как мне показалось, уже заинтересовался новыми объектами приложения эмоций, вполне был готов забыть Наталью и потерять невинность. В этом не было ничего сверхъестественного, рядом, протяни руку, лежали неприкрытыми две обнаженные женщины. Тут у кого угодно, и не только в шестнадцать лет, снесет башню.

    -  Долго ты еще будешь глазеть, - одернул я рынду. - Не видишь, девушки хотят спать!

    Не знаю, чего хотели девушки, но что хотел Ваня, я понимал - убить меня на месте.

    -  Так рано еще спать, совсем светло, - жалобным голосом пробормотал он, кося на соседнюю лавку непослушный глаз.

    -  И правда, чего ложиться с курами, - томно потягиваясь, поддержала паренька вторая девица. - Давайте лучше поиграем!

    Во что можно играть с обнаженными женщинами, я представлял. Меня в тот момент такие игры не интересовали, не из верности Требухиной, а по этическим соображениям. Да и намечающийся разрыв с боярышней давил на психику.

    -  Если хотите, можете играть без меня, - не без внутреннего раздражения сказал я, надел камзол и вышел из светлицы.

    Внизу, в большой парадной комнате, хозяев не было, крутились только какие-то дворовые холопы. На меня посмотрели безо всякого интереса и даже не спросили, что мне здесь нужно. Я, не задерживаясь; вышел на двор. Тут тоже оказалось несколько праздно шатающихся слуг, как мне показалось, в изрядном подпитии. Похоже, что бывший боярин пил сам и не препятствовал спиваться своей дворне.

    Я увидел знакомое лицо, человека из свиты Требухина, который был сегодня с ним в трактире. Похоже, что к выпитому днем он еще солидно добавил, и теперь стоял в одиночестве, покачиваясь, как беззащитная березка на сильном ветру.

    -  Не знаешь, где боярышня? - спросил я его. Слуга посмотрел на меня ничего не выражающим взглядом, икнул и махнул рукой в сторону дома.

    -  В избе? - уточнил я.

    -  Там они все, - с какой-то тоской сказал он. - Тьфу на них, прости меня, Господи!

    -  Пьют? - поинтересовался я.

    -  А это не твоего ума дела! - неожиданно рассердился пьяный. - Не лезь в чужой монастырь со своим уставом! Много вас тут, умников, развелось!

    Я пожал плечами и отошел. Он был так пьян, что спорить и ссориться с ним было бесполезно. Идти назад в комнату, где красотки растлевают моего рынду, не хотелось. Присоединится к пьяной компании Требухина тем более. Я остановился, не зная, чем себя занять, Вдруг сзади кто-то легко тронул меня за плечо. От неожиданности я вздрогнул и круто повернулся. Передо мной стоял незнакомый человек с приятным умным лицом, он мягко улыбнулся и спросил:

    -  Вы тот самый окольничий, что приехал с боярином?

    Обращение на «вы» было необычно, как и произношение, с небольшим незнакомым мне акцентом выговаривая русские слова.

    -  Да, - односложно ответил я.

    -  Очень рад, что к боярину приехал такой знатный гость, - продолжая улыбаться, сказал незнакомец.