– Перекупка сразу вычислила этих двух, – неторопливо пояснял Остапчук. – Прочие-то девахи, которые постоянно спекулируют табачком там, дрожжами и всяким прочим, так себя не ведут. Это хабалье и денег в руки не берет. А эти две стоят, как засватанные – красные как раки. Ну, натурально, окружили их, щупают товар – хороший ведь, дерут с рук, грозятся, мол, за участковым бы послать, наверняка хапаное все, а они чуть не в рев. В итоге, как моя-то толкует, она сама купила у них бельишко – по моему описанию сообразила, что оно это, «А» и «Ф», с любовью вышитые белой шелковой ниткой этой… испанской гладью. Сковородку те отстаивали намертво, запрашивая дорого.

– Тогда как же получилось, что сковорода Ивановой оказалась у Филипповны? – спросил Акимов, сбитый с толку этими бытовыми хитросплетениями.

– Палыч, ну напряги ум, – поморщился Саныч. – Анна дала Светке-мерзавке денег на сковородку, а та и «купила» ее у подружки.

– А деньги пополам, – кивнул Акимов, хмурясь. – Вот это оторвы. И что же, Алевтину опросил об обстоятельствах?

– Уточнил, – едко отозвался Остапчук, – поинтересовался, представь себе, тем, что за девчонки в горелки носились, когда белье пропало. Ну-ну, не красней, лейтенант, я ж понимаю, у тебя голова крупными делами занята.

– Перестань, Иван Саныч, – призвал к порядку Сорокин, – лопухнуться каждый может. Толком говори.

– Так я и говорю. Во дворе присутствовали лишь Светка Приходько да Настька Иванова. В горелки играли…

– Ну играли, и что? – встрял на свою голову Сергей.

– Вдвоем? – ядовито уточнил Остапчук.

Акимов сник. Похвалив от души подчиненного, Сорокин вновь помрачнел:

– Меня, товарищи, во всей этой ситуации вот что интересует. Вот Воронин, по месту учебы весь такой положительный, да и видавший виды. Вот Маслов – ну, подторговывал, но, насколько я помню, он – пионерактив и начштаба. Равно как и эти две… грубости бы не сказать. Тоже вроде как активные и положительные, так?

– Именно, – подтвердил Остапчук, и Сергей кивнул.

– Так вот какого рода у меня сомнение: что за игры народностей у этих дурилок? По месту обитания Воронова нашли что?

– Нет, ни денег, ни каких лишних предметов, жил просто.

– Ну ясно. Вряд ли наворованное на вкладе копил.

– Вряд ли.

– Маслов что?

– Ну Маслов, по словам матери, деньги ей подсовывал, – сообщил Остапчук, – врал, что где-то дрова рубил, грузил ящики…

– Ага, ящики. Грузил.

– Или что-то навроде. В общем, себе он если и оставлял, то так, на газировку-мороженое.

– Так, и эти две дурочки… нет, ребята, не вяжется, – заявил Сорокин и замолчал.

– Что именно, Николай Николаевич? – осторожно осведомился Сергей.

– А то, что мотив корыстный никак сюда не ложится, – решительно заявил капитан. – Вы Саньку Приходько вспомните: он же идейный, у него же не обогащение, не пошамать пожирнее, у него справедливость… и тут, вот хоть убейте меня, чье-то постороннее организующее влияние. Знаете, что на эту мысль наводит?

– То, что кражонки все глупые? – предположил Остапчук.

– И это тоже. Бумажки еще пустые.

– Эти, с галочками, – повторил Сорокин, напряженно обдумывая какой-то момент. – Что, если это, как бы сказать… тренируют детишек на что-то? Сплачивают в команду, задания им дают, ну как в «Зарнице», что ли.