– Мы ударили не у самой боевой рубки.

– А это ещё ничего не значит. Давление примерно в десять тысяч тонн – это ужасная сила. Люк боевой рубки мог просто заклинить. Смогли они его открыть или нет неизвестно. Ещё хуже, если этот люк у них распахнулся и сотни галлонов воды устремились внутрь, сметая всё на ходу и сбивая всех с ног, так что за считанные секунды они могли превратиться в бессознательные живые трупы. Сейчас я выйду на палубу. Держите право руля и назад, пока не остановитесь, затем развернитесь. Я спущу моторную лодку, когда вы полностью сбросите ход.

– Какой смысл спускать лодку, если спасшихся не будет?

Маккиннон вывел его на корму по левому борту и показал на троих человек, качающихся в воде.

– Это пулемётный расчет. Насколько я могу видеть, они только в плащах и штормовках. Может быть, у каждого из них ещё один‑два свитера, но это погоды не делает. Если оставить их в воде минут на десять‑пятнадцать, они погибнут от холода.

– Ну и пусть. Эти три негодяя выпустили по нам три снаряда. Некоторые из этих снарядов могли разорваться внутри госпиталя.

– Знаю, Джордж, знаю, но должен вам сказать, что о подобной ситуации упоминается в Женевской конвенции.

Маккиннон похлопал Джорджа по плечу и направился вниз.

У самого входа в госпиталь со стороны палубы Маккиннон увидел, что его появления ждут несколько человек: Паттерсон, Джемисон, Керран, Трент, Маккриммон и Стефан.

– Насколько я понял, боцман, – произнёс Паттерсон, – мы с кем‑то столкнулись.

– Да, это так, сэр. С немецкой подводной лодкой.

Маккиннон пальцем показал вниз.

– Надеюсь, мы туда не последуем. Надо проверить прочность и водонепроницаемость всех перегородок в носовой части, сэр.

– Конечно, конечно. Я немедленно распоряжусь. – Он посмотрел на Маккриммона и Стефана, которые ушли, не говоря ни слова. – А дальше что, боцман?

– Нам нанесли три выстрела по кормовой части, сэр. Какие‑нибудь разрушения в госпитале есть?

– Кой‑какие есть. Все три выстрела попали в госпиталь. Один из них, похоже, угодил в перегородку между палатами А и В. Кое‑кого задело, но без смертельных исходов. Доктор Синклер ухаживает за пострадавшими.

– А разве не доктор Сингх?

– Он был в послеоперационной палате, где занимался двумя ранеными с «Аргоса». Дверь в эту палату заклинило, и мы никак не можем попасть туда.

– Там что, разорвался снаряд?

– Никто ничего толком не знает.

– Никто не знает. Она же находится следом за палатой А. Там что, все оглохли?

– В том‑то и дело. В результате первого выстрела, когда снаряд разорвался между палатами А и В, все моментально оглохли.

– Так, ясно. Послеоперационная палата пока подождёт. Что случилось с третьим снарядом?

– Он не разорвался.

– Где он?

– В столовой. Потихоньку вращается на полу...

– Потихоньку вращается, – медленно повторил Маккиннон. – Это хорошо, если только он не коснётся... – Он внезапно прервал свою мысль и, обращаясь к Керрану, сказал:

– В моторной лодке – два мотка бросательных концов. Не забудь взять ножи. – Он вошёл в столовую, появился оттуда секунд через двадцать. В руке у него был маленький, совершенно невинный на вид снаряд, который он бросил за борт и, повернувшись к Джемисону, спросил:

– Револьвер при вас, сэр?

– Да. Зачем же тогда нужны бросательные концы, боцман?

– По той же самой причине, что и ваш револьвер, сэр.