– Это объясняет и размер бомбы. Часть ее пространства занимает часовой механизм, и кроме того, она должна быть достаточно тяжелой, чтобы не всплыть на поверхность.

– Самое главное в конце, – продолжал Хокинс – «Когда завод часового механизма заканчивается, активизируется взрыватель, который приводится в действие механическими стимуляторами». Под ними, как я понимаю, они подразумевают судовые механизмы. Выходит, вы были правы, Ван Гельдер. А под конец, как бы желая нам всего наилучшего, они пишут, что остановить работу часового механизма нельзя. Процесс необратим.

Последние слова были встречены молчанием. Говорить было не о чем.

– Майерс, пошлете в Пентагон радиограмму следующего содержания: «Срочно сообщите, на какой стадии находится разработка критрона» – так, кажется, вы говорили, лейтенант? – «электронного взрывателя для ядерного оружия». – Тальбот сделал паузу. – Добавьте следующее: «Если существует опытная модель, немедленно сообщите принципы ее действия». Вы согласны, адмирал?

Хокинс кивнул.

– Поставите подпись: «Адмирал Хокинс».

– Думаю, от этого у них в Пентагоне головы разболятся, – с некоторым удовлетворением в голосе произнес Хокинс. – Придется глотать аспирин.

– Аспирин тут не поможет, – сказал Ван Гельдер. – Бессонные ночи – вот что их ждет.

– Вам что‑то пришло в голову, Ван Гельдер?

– Да, сэр. Им, вероятно, не известно об ужасной ситуации, которая сложилась на Санторине: о том, что здесь мы имеем дело не только со всеми этими мегатоннами водородных бомб, но и с термальными дырами, с возможностью извержения вулканов и землетрясений. Вот если бы профессор Бенсон прочитал им ту самую лекцию, которую мы прослушали здесь, в кают‑компании, тогда бы они действительно призадумались.

– Все‑таки у вас изощренный ум, Ван Гельдер. Какое великолепное предложение! Они ведь в Пентагоне и так всю ночь места себе не найдут. Как вы считаете, профессор?

– Это доставит мне огромное удовольствие.

* * *

Когда младший лейтенант Кусто в сопровождении двух водолазов и с необходимым снаряжением вернулся с Санторина, «Ариадна» стояла погруженная в полную темноту. Зная, что зловещий жучок на дне моря прислушивается к каждому звуку, Тальбот последовал совету лейтенанта Денхольма и отдал приказ отключить все механизмы на корабле, от генераторов до электробритв. Только самое необходимое – освещение, радар и радио – продолжало функционировать, поскольку все эти устройства могли работать на аккумуляторных батареях. Сонар постоянно следил за тикающим механизмом в недрах потерпевшего крушение самолета.

Водолазы, главный старшина Каррингтон и старшина Грант, были на удивление похожи друг на друга: оба примерно тридцати лет, среднего роста и плотного телосложения. Они казались весьма компетентными, несмотря на то что почти все время улыбались. По прибытии они сразу прошли в кают‑компанию, где находились Тальбот и Ван Гельдер.

– Вот все, что я могу сказать о сложившейся ситуации, – произнес Тальбот. – Сам Господь Бог знает не намного больше. Меня интересуют только три вещи: во‑первых, насколько велики повреждения самолета; во‑вторых, где находится часовой механизм, и, в‑третьих, можно или нельзя, в чем я больше уверен, его удалить. Вот теперь вы представляете всю опасность стоящей перед вами задачи. Поэтому приказать я вам не могу. Спуск – дело добровольное. Как вам все это нравится, главный старшина?

– Совершенно не нравится, сэр, – с невозмутимым видом заявил Каррингтон. – Ни Билл Грант, ни я не числимся в героях, поэтому спускаться будем очень осторожно.