– Хорошо вы подметили, – согласился Денхольм, – «оптимальный» как раз подходящее слово. Кстати, довольно простое устройство. Я имею в виду его использование, хотя внутри наверняка все чертовски сложно. Эта модель – говорят, есть и другие – работает на батарейке в двадцать четыре вольта. – Он положил указательный палец на кнопку. – Стоит на нее нажать – и все готово!

– Если вы хотите заставить меня нервничать, Джимми, то уже добились этого. Уберите палец с чертовой кнопки!

Денхольм нажал на кнопку несколько раз.

– Видите, батарейки нет, хотя нам их поставили. Установим, когда понадобится. Нет проблем! Вон там, под оранжевыми стеклянными вставками, две ручки, которые надо повернуть на сто восемьдесят градусов. Специально сделаны для таких бестолковых идиотов, как я. Есть еще одна мера предосторожности: нельзя откручивать эти вставки. Легкий удар металлическим предметом, говорится в инструкциях, и они моментально разлетятся на кусочки. Как я понимаю, все сделано для таких людей, как я. Вдруг мы задумаем открутить вставки и начнем вертеть ручки во все стороны? Вообще прибор предназначен для разового использования. Ручки настраиваются перед самым нажатием кнопки взрыва бомбы.

– Когда вы собираетесь вставить в прибор батарейку?

– Только перед самым использованием. Это дополнительная мера предосторожности – на сей раз с моей стороны. Для установки батарейки используются специальные зажимы‑крокодильчики на пружинках. Потребуется всего две секунды. Три секунды, чтобы разбить эти стеклянные вставки и настроить ручки. Одна секунда, чтобы нажать на кнопку. Нет ничего проще. Остался только один пустячок, сэр... Чтобы бомба, когда мы нажмем на кнопку, взорвалась где‑нибудь подальше от нас.

– Вы хотите совсем немного, Джимми, – сказал Тальбот и бросил взгляд на мрачное небо, откуда не переставая лил дождь, затем на темные пенящиеся волны моря. – Придется немного подождать – в лучшем случае час или два, в худшем всю ночь. А затем отправимся в путь. Что‑нибудь еще?

– Я повторяю, дурака мы не валяли, – сказал Ван Гельдер. – Мы получили сообщение с военно‑воздушной базы в Ираклионе. Поблизости от нас было обнаружено водолазное судно, если, конечно, считать, что западная оконечность Крита вблизи от нас.

– Так я не понял, это судно находилось или сейчас там находится?

– Находилось. Пару дней оно еще было на стоянке в Суда‑Бее, а сегодня в час ночи снялось с якоря. Проход в тот район ограничен, почти запрещен, Суда‑Бей – секретная греческая военно‑морская база. Во всяком случае судам, даже безобидным прогулочным яхтам, там делать нечего. В Суда‑Бее заинтересовались этой посудиной. Впрочем, подозрительность их, особенно после того как район стал театром действий НАТО, вполне объяснима.

– Ну и что они обнаружили?

– Немногое, но весьма существенное. Судно называется «Таормина» и зарегистрировано в Панаме.

– Название, похоже, сицилийское. Понятия не имею, что оно означает, а Панама – удобное место для регистрации судов. Многие проходимцы там регистрируются. Впрочем, название можно сменить на другое без особого труда. Достаточно несколько банок краски и трафарет. Откуда оно прибыло?

– Это им неизвестно. Поскольку судно бросило якорь вдали от берега, оно не проходило таможню, не отмечалось у местных портовых властей. Они сообщают, что судно снялось с якоря и направилось в северо‑восточном направлении, то есть на Санторин, хотя вполне возможно, что это совпадение. А поскольку Суда‑Бей находится отсюда всего в ста милях, то, как бы медленно ни двигалось судно, оно могло оказаться в этом районе задолго до падения бомбардировщика. Так что предчувствие вас не обмануло, сэр.