122

         На ней измято было всё, и грудь

         Хранила знаки пламенных лобзаний.

         Она спешит лицо водой сплеснуть

         И кудри без особенных стараний

         На голове гребенкою заткнуть;

         Потом сорочку скинула, небрежно

         Водою обмывает стан свой нежный…

         Опять свежа, как персик молодой.

         И на плеча капот накинув свой,

         Пленительна бесстыдной наготою,

         Она подходит к нашему герою,

123

         Садится в изголовьи и потом

         На сонного студеной влагой плещет.

         Он поднялся, кидает взор кругом

         И видит, что пора: светелка блещет,

         Озарена роскошным зимним днем;

         Замерзших окон стекла серебрятся;

         В лучах пылинки светлые вертятся;

         Упругий снег на улице хрустит,

         Под тяжестью полозьев и копыт,

         И в городе (что мне всегда досадно),

         Колокола трезвонят беспощадно…

124

         Прелестный день! Как пышен божий свет!

         Как небеса лазурны!.. Торопливо

         Вскочил мой Саша. Вот уж он одет,

         Атласный галстук повязал лениво,

         С кудрей ночных восторгов сгладил след;

         Лишь синеватый венчик под глазами

         Изобличал его… Но (между нами,

         Сказать тихонько) это не порок.

         У наших дам найти я то же б мог,

         Хоть между тем ручаюсь головою,

         Что их невинней нету под луною.

125

         Из комнаты выходит наш герой,

         И, пробираясь длинным коридором,

         Он видит Катерину пред собой,

         Приветствует ее холодным взором,

         И мимо. Вот он в комнате другой:

         Вот стул с дрожащей ножкою и рядом

         Кровать; на ней, закрыта, кверху задом

         Храпит Параша, отвернув лицо.