125

         Из комнаты выходит наш герой,

         И, пробираясь длинным коридором,

         Он видит Катерину пред собой,

         Приветствует ее холодным взором,

         И мимо. Вот он в комнате другой:

         Вот стул с дрожащей ножкою и рядом

         Кровать; на ней, закрыта, кверху задом

         Храпит Параша, отвернув лицо.

         Он плащ надел и вышел на крыльцо,

         И вслед за ним несутся восклицанья,

         Чтобы не смел забыть он обещанья:

126

         Чтоб приготовил модный он наряд

         Для бедной, милой Тирзы, и так дале.

         Сказать ли, этой выдумке был рад

         Проказник мой: в театре, в пестрой зале

         Заметят ли невинный маскарад?

         Зачем еврейку не утешить тайно,

         Зачем толпу не наказать случайно

         Презреньем гордым всех ее причуд?

         И что молва? – Глупцов крикливый суд,

         Коварный шопот злой старухи, или

         Два-три намека в польском иль в кадрили!

127

         Уж Саша дома. К тетке входит он,

         Небрежно у нее целует руку.

         «Чем кончился вчерашний ваш бостон?

         Я б не решился на такую скуку,

         Хотя бы мне давали миллион.

         Как ваши зубы?.. А Фиделька где же?

         Она являться стала что-то реже.

         Ей надоел наш модный круг, – увы,

         Какая жалость!.. Знаете ли вы,

         На этих днях мы ждем к себе комету,

         Которая несет погибель свету?..

128

         «И поделом, ведь новый магазин

         Открылся на Кузнецком, – не угодно ль

         Вам посмотреть?.. Там есть мамзель Aline,

         Monsieur Duprе, Durand, француз природный,

         Теперь купец, а бывший дворянин;

         Там есть мадам Armand; там есть субретка

         Fanchaux – плутовка, смуглая кокетка!

         Вся молодежь вокруг ее вертится.