Всё нравится, что молодо, красиво,

         И в чем мы видим прибыль особливо.

29

         Он ловок был, со вкусом был одет,

         Изящно был причесан и так дале.

         На пальцах перстни изливали свет,

         И галстук надушен был, как на бале.

         Ему едва ли было двадцать лет,

         Но бледностью казалися покрыты

         Его чело и нежные ланиты, —

         Не знаю, мук ли то последних след,

         Но мне давно знаком был этот цвет, —

         И на устах его, опасней жала

         Змеи, насмешка вечная блуждала.

30

         Заметно было в нем, что с ранних дней

         В кругу хорошем, то есть в модном свете,

         Он обжился, что часть своих ночей

         Он убивал бесплодно на паркете

         И что другую тратил не умней…

         В глазах его открытых, но печальных,

         Нашли бы вы без наблюдений дальных

         Презренье, гордость; хоть он не был горд,

         Как глупый турок иль богатый лорд,

         Но всё-таки себя в числе двуногих

         Он почитал умнее очень многих.

31

         Борьба рождает гордость. Воевать

         С людскими предрассудками труднее,

         Чем тигров и медведей поражать,

         Иль со штыком на вражьей батарее

         За белый крестик жизнью рисковать…

         Клянусь, иметь великий надо гений,

         Чтоб разом сбросить цепь предубеждений,

         Как сбросил бы я платье, если б вдруг

         Из севера всевышний сделал юг.

         Но ныне нас противное пугает:

         Неаполь мерзнет, а Нева не тает.

32

         Да кто же этот гость?.. Pardon, сейчас!..

         Рассеянность… Monsieur, рекомендую:

         Герой мой, друг мой – Сашка!.