— Джонни, насколько плохи наши дела?

— Не знаю.

— Но мы выпутаемся?

— Мы всегда выпутывались.

— Мне нужно разобраться со всеми этими делами… в ближайшее время.

— В ближайшее время?

Внезапно мне в голову пришла одна мысль.

— Ты не просил денег у Феддеров?

Он рассмеялся:

— Ты попала пальцем в небо, милая женушка. Феддер ищет какого-нибудь доброго друга, который пришел бы ему на помощь. Сегодня он ошибся адресом.

— Он хотел взять у тебя взаймы?

Джонни кивнул.

— И что ты сказал?

— О, я дал ему пустой чек и предложил не стесняться.

В банке у нас так много денег, что я не пожалею каких-нибудь нескольких тысяч.

— Джонни… нет, ты серьезно.

— А серьезно, Керенса, я сказал ему, что сам на мели. Шахта Феддера истощается в любом случае. Поддерживать ее и пытаться не стоит.

— Шахта, — сказала я. — Ну конечно же, шахта!

Он уставился на меня.

— Я знаю, нам это не понравится, но если это единственный выход… и если там есть олово, как люди говорят..

Он сжал губы; глаза его сверкали.

— Что ты такое мелешь, — спросил он.

— Но если это единственный выход… — начала я.

Он оборвал меня.

— Ты… — сказал он так тихо, что я едва расслышала. — Ты мне предлагаешь такое! Ты что это вообразила? — Он взял меня за плечи и грубо встряхнул. — Кто ты такая, чтобы считать, что можешь хозяйничать в аббатстве?

На мгновение глаза его стали такими жестокими, что я подумала, он меня ненавидит.

— Открыть шахту! — продолжал он. — Когда ты не хуже меня знаешь…

Он поднял руку; он был так зол, что я решила, будто он собирается меня ударить.

Затем он резко отвернулся.

Он лежал на одном краю кровати, я на другом.

Я знала, что он не спал до самого утра. Это был странный, беспокойный день, его события не выходили у меня из головы. Я видела миссис Роулт и миссис Солт, стоящих передо мной; Хаггети с винными счетами; Карлиона, едущего рядом с Джо, держащего в пухлых милых пальчиках вожжи, и я видела Джонни с белым от гнева лицом.

Скверный день, думала я. День, когда разбудили духов, день, когда открыли шкафы и вынули старые скелеты, которые лучше было бы не тревожить.

С этой поры кончилась моя спокойная жизнь. Мое внимание было сосредоточено на Джонни, потому что я вдруг ясно поняла, что он не способен вести дела имения и что его неумелое хозяйствование может отразиться на будущем Карлиона.

В делах я смыслила мало, зато узнала, как легко неискушенные люди могут попасть в беду. Я отправилась навестить бабушку, взяв с собой Карлиона. Сын обрадовался, узнав, куда мы едем. Я сама правила маленькой двуколкой, которой пользовалась для таких коротких поездок, и Карлион стоял впереди меня, держа в руках вожжи, как он это делал с Джо. Он всю дорогу болтал о своем дяде Джо. Дядя Джо говорит, что лошади способны чувствовать так же, как и люди. Дядя Джо говорит, что все животные понимают, о чем мы разговариваем, так что нужно быть осторожнее, чтобы не обидеть их…

Мне следовало радоваться, что я подарила ему дядю, которого он обожал.

Эсси вышла встретить нас — как всегда, немного смущаясь. Она проводила нас в комнату бабушки. Бабушка была в постели; по ее словам, это был не лучший ее день.

Черные волосы были заплетены в две косы, и она выглядела старше своих лет; казалось, бабушка была не на месте в доме Поллентов, хотя я знала, что Эсси приложила все старания к тому, чтобы та чувствовала себя как дома.