Прежде чем стронуться с места, он еще раз оглянулся на дверь, из которой вышел. Взгляд упал на висящую справа табличку.

«706 Саэгуса».

Застыл как вкопанный.

Ну конечно же! Он был в таком смятении, что совсем о ней забыл. Может, это и есть главная зацепка, которая поможет восстановить исчезнувшую память?

Быстрым шагом направился к лифту и нажал кнопку. Кабина находилась на нижнем этаже. Из‑за нервного возбуждения казалось, что она поднимается на седьмой этаж невыносимо долго.

Комната консьержа. Прежде всего, спросить там. Любой предлог сгодится. Пришел в гости к господину Саэгусе из семьсот шестой, но его не оказалось дома – вы не знаете, случайно, где его можно найти?

Спустившись на первый этаж, буквально прорвался сквозь лениво открывающиеся двери. Довольно тесный холл, справа – глухая стена, влево тянется коридор. Пройдя по нему и свернув за угол, оказался у парадного входа. Большая двустворчатая стеклянная дверь, справа, исключительно «ради приличия», устроен вестибюль. Низкий столик и два кресла. Пепельница на высокой ножке. На стене ровными рядами ячейки почтовых ящиков.

За стеклянной дверью мелькали проезжающие машины.

Он легко нашел комнату консьержа. Справа от двери в стене было проделано маленькое окошко. Само помещение, видимо, располагалось за лифтом. Он подошел к двери.

«Посторонним вход воспрещен».

Прежде чем постучать, пригнувшись, заглянул в окошко. Напротив виднелось что‑то вроде конторки, на которой стоял телефон.

Рядом – табличка.

«Консьержи работают посменно. Дни работы – понедельник, четверг, пятница. В остальные дни, в случае экстренной необходимости, просьба звонить по телефону».

Далее следовал номер и название управляющей компании.

За маленьким окошком никого не было. Дверь заперта на ключ.

Не повезло.

Делать нечего. После надо позвонить в управляющую компанию. Наверняка работают без выходных.

Парадная дверь открывалась туго. Навалившись на нее, вышел и, спустившись по двум низким полукруглым ступенькам, оказался на тротуаре. По бокам ступенек высажены унылые кусты с густыми острыми листочками.

В этот момент мимо проехал велосипед, едва не задев его. Молодая женщина с ребенком, сидящим в корзине на переднем колесе. На какой‑то миг он встретился взглядом с сонными глазами ребенка. Прямо впереди двухрядная дорога. Неподалеку переход со светофором. На той стороне парк. Пока он неподвижно стоял, осматриваясь, из‑за густой зелени деревьев в небо взлетел красный мяч и, описав дугу, упал. В тот же момент послышались крики. Видимо, там играли дети.

Другими словами, ничто в этой банальной картине не предвещало каких‑либо открытий. Ничто не стимулировало память. Летний вечер после утомительно знойного дня в обычном жилом квартале. Темные тени, духота. И ни души.

Только слышится – кто‑то не то бормочет, не то напевает себе под нос.

Справа.

Повернувшись, увидел белый, изящный домик, отделенный узким проулком от здания, из которого он только что вышел. Гундосое пение доносилось оттуда. Направив шаги в ту сторону, услышал прохладный плеск воды. Под ногами текла тонкая струйка, исчезая в отверстии водостока.

Какой‑то мужчина, напевая, мыл стоящий в проулке автомобиль.

Белый. Модель не слишком новая. Приземистый, с небольшой вмятиной на бампере.

Мужчина стоял к нему спиной, держа в руке синий шланг. Он был полностью поглощен мойкой машины и в данную минуту поливал ее заднюю часть. Долговязый, худой. Застиранные штаны были закатаны, выставляя напоказ не слишком изящные икры. На ногах были плоские сандалии, но и они промокли.

– Готово! – сказал мужчина и обернулся. Держа во рту сигарету, он прищурился.

Их разделяли несколько шагов.