Саэгуса глядел в сторону, насупившись.

– Вы мне не верите?

– Почему же, верю. Верю, но…

– Наверно глупо звучит.

Вновь сильно забилось сердце.

Попытался выдавить улыбку, но не был уверен, что получилось.

Саэгуса вновь посмотрел на него.

– Да, глупая история, – хмуро сказал он, смерил его взглядом с ног до головы, и повторил: – Глупейшая история… Что ж, делать нечего. Остается только ждать, когда вернется твой приятель.

– Да, наверно. Я только подумал… Может быть, вы что‑нибудь о нем знаете.

– Я? Потому что сосед?

Саэгуса холодно покачал головой и сунул руку в карман. Вынул ключ.

– Вот что. Честно говоря, я даже не в курсе, живет ли кто в соседней квартире. Такой это дом. Никто не общается, каждый живет сам по себе. Построили недавно, многие квартиры еще пустуют.

– Понятно… – с напускной беззаботностью он бросил окурок в лужу.

Саэгуса сел в машину и завел мотор, видимо, собираясь отогнать машину на стоянку. Разговор оборвался на полуслове, но этот тип вообще не отличался вежливостью.

– Ну ладно, раз так, – пробормотал он и не солоно хлебавши пошел прочь.

Его остановил оклик.

– Куда идешь?

– Пройдусь по округе, – он неопределенно махнул рукой, – пока приятель не вернулся, куплю ему пивка – все же приютил как‑никак.

Саэгуса высунулся из окна.

– Торговый центр в противоположной стороне. Там, куда ты направился, только школа.

– Неужели? – натужно засмеялся он. – Спасибо.

Круто развернувшись, пошел в указанную сторону. Он чувствовал, как Саэгуса, по локти высунувшись из окна машины, пристально следит за ним. Он с трудом сдерживался, чтобы не побежать – подальше от этих глаз. Он чувствовал, что весь взмок от напряжения.

Но в любом случае, необходимо купить продукты, лекарство.

Пройдя в указанном направлении, он увидел вход в торговый квартал, увешанный разноцветными флажками. Предупреждающий знак гласил: «Въезд машин запрещен». Вдоль довольно узкой улочки теснились маленькие лавки, кое‑где трепетали транспаранты с надписями: «Воскресная распродажа», но все вокруг было уныло‑безлюдно. Несмотря на яркие украшения, ставни многих магазинов были опущены.

Вино, бакалея, овощи, и только книжный магазин облепили дети, читающие выложенные на улице стопки комиксов. Шагая мимо, он не мог решиться. Пугала необходимость заговаривать с продавцами, переходить из лавки в лавку в поисках нужных вещей. Что если он вообще не сумеет правильно расплатиться? Судя по прежнему опыту, такого быть не должно, и все же… Его вновь и вновь одолевали сомнения, он никак не мог заставить себя остановиться, войти в магазин.

В атмосфере этих скученных торговых рядов витала враждебность к чужакам. Нет, ему не почудилось. Две пожилые тетки с лоснящимися от жары лицами, сплетничающие у входа в булочную, проводили его подозрительными взглядами, ему даже послышалось за спиной шипение: «А это еще кто такой?»

Не останавливаясь, он добрел до конца улицы. Гирлянды флажков закончились. Вновь наткнулся взглядом на ржавый указатель: «Въезд машин запрещен».

Вышел на улицу – примерно такой же ширины, что и та, на которой стоял «Палас». По краям плотно выстроились машины. На противоположной стороне – коробки типовых домов, видимо, дешевое, муниципальное жилье. За ними – ярко сияющее солнце и белоснежная гряда облаков.

Вытирая со лба пот, он остановился в нерешительности, как вдруг справа показалась большая группа людей. Шли целыми семьями.